Съесть слона: что думают в Бурятии о строительстве ГЭС в Монголии

В Бурятии стартовали общественные слушания по строительству монгольских ГЭС. Серия консультаций пройдет до 31 марта и завершится заключительным обсуждением в Улан-Удэ. Стартовали мероприятия в Наушках и продолжились в Улан-Удэ. Что думают улан-удэнцы, эксперты и общественники Бурятии о строительстве дамбы на основном притоке Байкала?

Общественные слушания по строительству монгольских ГЭС переносились уже дважды и вот, наконец, они стартовали в Бурятии. О возведении ГЭС Монголия задумалась не два года назад. Первая оценка гидроэнергетического потенциала страны была опубликована еще в 1960 году – тогда ученые из советского института «Гидроэнергопроект» и специалисты Министерства сельского хозяйства провели предварительный анализ возможности строительства ГЭС на притоках Селенги – Эгийн, Орхон и Туул. Суммарная установленная мощность по этим изысканиям составляла 1,5 тысячи мегаватт. В 1970-х годах Министерство топлива региона рекомендовало начать изучение вопроса строительства гидроэлектростанции мощностью 300 МВт в скалистом массиве Нурэн в бассейне Селенги. В то время промышленность страны начала развиваться бурными темпами, но до крупных угольных месторождений Монголия еще не добралась и потому именно ГЭС в стане считали решением, которое может снять вопрос с дефицитом электроэнергии. С 1990-х годов вопросу выработки электроэнергии от возобновляемого источника, воды, стали придавать первостепенное значение. Первую ГЭС построили на реке Орхон, а в планах было строительство еще нескольких таких объектов – на правом и левом притоках Селенги, на самой Селенге, которая является основным поставщиком воды в озеро Байкал. Таким образом интересы Монголии и России сошлись в одну точку – на территории Бурятии.

Между странами действует соглашение по использованию и охране трансграничных вод. Как пояснил начальник территориального отдела Управления Водных ресурсов Валерий Молотов, который выступает на слушаниях руководителем российской части совместной российско-монгольской рабочей группы по реализации этого соглашения, Монголия обязуется принимать меры по предотвращению и сокращению негативного воздействия на трансграничные воды при проведении хозяйствующей деятельности на своей территории. Что касается планов по строительству ГЭС, отметил Молотов, Монголия всегда гарантировала предоставление проектных материалов российской стороне. Но вот в 2014 году в соседней стране приступили к разработке вопроса по строительству ГЭС «Шурэн» и регулирования стоков реки Орхон – и ни по одному из них оценка экологического и социального воздействия не была выполнена, а в России о проектах было известно совсем немного.

– Мы обсуждали этот вопрос неоднократно, российская сторона выражала озабоченность намерениями монгольской стороны, опасаясь, что они могут серьезно воздействовать на всю экосистему озера Байкал как объекта всемирного наследия ЮНЕСКО. В прошлом году в Улан-Баторе на совместной консультации монгольская сторона выразила готовность предоставить все материалы и мы договорились о проведении общественных консультаций на территории Бурятии и Иркутской области», – рассказал Молотов.

В июне 2016 года, отметил заместитель председателя правительства РБ по развитию инфраструктуры Николай Зубарев, в адрес правительства РБ поступило обращение министра иностранных дел РФ Лаврова с просьбой представителям региональных властей в тесной координации с профильными федеральными институтами, общественными экологическими организациями оказать содействие в подготовке проведения слушаний. «Проведение консультаций необходимо для оценки возможных экологических и социальных последствий от реализации в Монголии проекта по строительству гидротехнических сооружений на реке Селенга и ее притоках», – отметил Зубарев.

Одним из первых монгольскую делегацию принял у себя Улан-Удэ. Общественные слушания по строительству монгольских ГЭС прошли здесь 21 марта. На встрече, которая длилась почти три часа, обсуждались предварительные варианты технического задания на проведение экологической оценки проекта Шурэнская ГЭС и регулирование стоков реки Орхон со строительством комплекса водохранилищ.

Орхон и Шурэн

Как отметил генеральный секретарь национального комитета по водным ресурсам Монголии господин Бадрах, Монголия на слушания приехала широким составом – с экспертами, энергетиками, чиновниками министерства природных ресурсов и энергетики, групп реализации проекта MINIS. Координатор проекта г-жа Ариунчимэг сообщила, что цель проекта MINIS – поддержка инвестиций в инфраструктуру горнорудной промышленности и обрабатывающей отрасли. Проект состоит из нескольких компонентов, среди которых проект «Шурэн» и проект «Орхон-Гоби».

«Орхон-Гоби» позиционируется Монголией как проект водоснабжения, он предусматривает отвод воды из реки Орхон, притока Селенги, и ее переброску по системе трубопроводов в южную часть пустыни. Г-жа Ариунчимэг подчеркнула, что в Монголии наблюдается истощение подземных водных ресурсов на фоне растущего потребления воды, обусловленного развитием горной промышленности. Концепция переброски воды в Гоби обсуждалась еще в 1986 году, в 2008 году было разработано предложение по реализации проекта, но детальные технические и экологические исследования проекта не проводились. Проектом предлагается строительство плотины и водозаборных сооружений в 300 километрах от Улан-Батора и 873 километрах от озера Байкал. Строительство плотины (высотой 70 метров, длиной гребня 300 метров, общим объемом дела плотины 675 тысяч кубометров, объем водохранилища 730 тысяч кубометров) подразумевает и строительство ГЭС мощностью 30 мегаватт для энергоснабжения северной части Монголии. Отметим, в ходе слушаний о строительстве ГЭС на Орхоне не говорилось почти ничего, а упор Монголии предпочла сделать именно на нехватку воды.

Основная цель проекта Шурэн – восполнение дефицита электроэнергии Монголии и обеспечение электроэнергией крупных проектов в горнорудной сфере – например, разработку угольных месторождений. Здесь также предполагается строительство плотины из укатанного бетона высотой в 65 метров и длиной гребня в 1,2 километра с водохранилищем объемом 4,5 миллиарда кубометров. Ни тот ни другой проект пока не начали реализовываться. Как отмечается в документации слушаний, региональную экологическую оценку планируется провести как два этапа одного проекта, причем РЭО станет основой для принятия решения. При этом, отмечается в документах, «должны быть учтены кумулятивные воздействия на бассейн реки и уязвимые объекты, например, Байкал». Также монгольская сторона обещает учесть все действующие планы по работам в бассейне реки, включая стрессогенные виды деятельности, такие как горные работы. Как подчеркнул представитель команды Шурэн господин Ж. Ендонгомбо, будет проведено много работы. Он попросил «не мешать проведению исследований» и отметил, что если в результате специалисты придут к выводу о возможности реализации проекта, ГЭС строить будут. «Но если будут данные, что строить нельзя ни в коем случае, вопрос монгольская сторона оставит в покое и не поднимет больше никогда», – пообещал он.

Слово экспертам

Однако экспертов, которые присутствовали на слушаниях, такие обещания не очень вдохновили, у них возникли вопросы к монгольской стороне, которая в своих докладах делала упор, в основном, на технические стороны проекта, почти не затрагивая возможное воздействие на Селенгу, Байкал экологию региона в целом. Бывший глава Баргузинского района Иван Мельников задал вопрос, почему обсуждается строительство только двух ГЭС, но замалчивается вопрос о строительстве еще одной ГЭС – Эгийн-Гол, одной из самых крупных из планируемого каскада. «В СМИ появилась информация о том, что строительство ее уже началось и нужно обсуждать воздействие на Байкал всех ГЭС в комплексе», считает Мельников.

Как отметила местная жительница, активистка Бурятского регионального объединения по Байкалу Наталья Тумуреева, непонятно, каким образом будут учитываться права местных коренных народов, которые зависят от традиционного природопользования. «Бурятия на сегодня переживает маловодный период и негативные моменты, связанные с засухой, после строительства ГЭС могут и еще усугубиться», – подчеркнула она. Также прозвучали вопросы об отсутствии оценки влияния проектов на места обитания многих краснокнижных видов рыб, обитающих в Байкале и Селенге. По правилам Всемирного Банка, до проведения различных процедур (ОВОС – оценка воздействия на окружающую среду, ТЭО – технико-экономическое обоснование, РЭО – региональная экологическая оценка) должна быть проведена оценка критических мест обитаний всех видов рыб в бассейне Селенги, в том числе омуля, который находится в угрожающем состоянии. Однако данных о проведении такой оценки нет, отметила Наталья Борисова из института общей экспериментальной биологии СО РАН. «Мы долгое время сохраняли реку Селенгу не зарегулированной и я не понимаю, почему сейчас, когда налицо все признаки глобального изменения климата, которое выражается в потеплении, возникли такие проекты», – недоумевает Борисова.

Независимый эксперт-гидротехник Артур Алибеков, организовавший проведение более 28 общественных слушаний по проектам ГЭС и участвовал в реализации пяти проектов ОВОС разной степени сложности указал на системные ошибки в реализации проекта. «Я бы сказал, пытаются съесть слона целиком, – выразил мнение господин Алибеков, – например по проекту Шурэн идет РЭО, ОВОС и параллельно запускается ТЭО. Я не понимаю, как это может согласовывать Всемирный банк и брать на себя такие риски – все это не должно запускаться одновременно, эти этапы должны следовать друг за другом, чтобы можно было давать ответы на один вопрос и делать следующий шаг. Кроме того, в рекомендациях ЮНЕСКО четко говорилось, что проведение экологической оценки должно идти совместно с РФ, экологическим сообществом и общественными организациями, но то, что сегодня мы приминаем участие в обсуждении техзадания, уже говорит о том, что рекомендация не учтена и это вызывает большие опасения».

Еще большие опасения, по его словам, вызывает то, что монгольская сторона обещает проведение досконального изучения, но в техзадании нет полевых исследований, нет исследований в нижнем бьефе, то есть на Байкале, вообще вопросом занимается команда из 15 человек, тогда как аналогичные мировые проекты готовятся проектными институтами из сотни человек.

– Недостаточно проведено исследование состояния биоразнообразия и в Монголии России в связи с чем я могу выразить вотум недоверия к достаточности информации, даже базовой. Фактически они сводятся к камеральной обработке. Кроме того, непонятно, почему на слушания не были приглашены представители ЮНЕСКО, хотя совершенно очевидно, что в вопросах, связанных с Байкалом, они также являются заинтересованной стороной, – считает Алибеков.

Прыгнуть через голову

С ним солидарен и координатор международной коалиции «Реки без границ» Евгений Симонов. Он отметил, что его организация давно и пристально следит за проектом строительства ГЭС в Монголии и обеспокоена сложившейся ситуацией. В частности потому, что Монголия сейчас делает попытку «перескочить большое расстояние», рассчитывая сразу получить проектную документацию, годную для финансирования и это ведет к возникновению очень больших рисков. То есть, пояснил Симонов, вместо того, чтобы организовать два отдельных конкурса на проведение региональной экологической оценки (РЭО) и оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС) строительства ГЭС, оба этих больших документа Монголия пытается провести в одном проекте, силами одного и того же подрядчика, в рамках одного и того же финансирования.

То есть сложилась парадоксальная ситуация, говорит Симонов – один консультант будет производить сначала региональную оценку за 5 месяцев, потом он же займется подготовкой ОВОС. В теории, отмечает Симонов, авторы региональной оценки могут прийти к двум выводам – разрабатывать проект дальше или остановить работу в виду того, что риски слишком высокие. «Но если подрядчику светит не продолжение контракта на следующие 15 месяцев, к какому он может прийти выводу? Будет ли кого-то из администраторов в Монголии интересовать, к какому выводу придет РЭО? Кто-нибудь будет заинтересован в том, чтобы задуматься над выводами экологической оценки? Да даже сам консультант не будет заинтересован, чтобы это РЭО заставило кого-то задуматься. Судя по техзаданию, 85% оплаты подрядчик получит за результаты детального ОВОСА, а за региональную оценку выплат вообще не обозначено», – отмечает Симонов.

– Вопросы, которые должны быть рассмотрены по существу в рамках экологической оценки, либо не будут рассмотрены вообще, либо будут рассмотрены в контексте политического, а естественно-научного дискурса, – опасается эколог. – А если разделить эти этапы, не возникало бы ситуации, когда у всех сторон обсуждения есть большая нервозность. Потому, что по сути ситуация нечестная – вместо того, чтобы рассматривать вопросы по существу, монгольская сторона пытается получить готовый проект по финансированию. Ведь если ОВОС будет закончен, монгольская сторона получит возможность спокойно найти инвестора под проект.

Реально, отметил Симонов, такой подход вредит не только потенциально пострадавшей стороне, то есть природе, местным жителям, российской стороне, но и самим инициаторам – они пропускают важнейший элемент оценки, потому что не заинтересованы в ее рассмотрении по существу.

– И это ясно видно из ТЗ, – считает Симонов. – То, какими будут конкретные результаты РЭО, представлено в документации крайне поверхностно, а в презентациях вообще не указано. Внимание уделено только тому, как обеспечить детальный ОВОС, так что надежда на объективное рассмотрение вопроса становится меньше. Сейчас надо срочно разделить региональную экологическую оценку, которая должна ответить на ключевые вопросы, и все остальные этапы. А пока это все в одном флаконе, организаторы проекта смотрят только на далекий миллиард инвесторов и не будут обращать внимания на что-то другое. Только если бы было отдельное РЭО, шло бы спокойное обсуждение и мы хоть что-то услышали бы об экологических рисках. Пока на слушаниях от монгольской стороны об этом не прозвучало ни слова.

Выступили на слушаниях даже священник и шаман. Так, священник православной церкви Евгений Чащин, житель села Сотниково, рассказал, что когда стал падать уровень Байкала и воды в почве, когда из колодцев начала уходить вода, простые люди начали возмущаться. «Они обеспокоены тем, что, как они говорят, монголы строят дамбу на Селенге, – подчеркнул Чащин. – Может с научной точки зрения это все хорошо выглядит, но люди лучше знают реку, на которой живут столетиями. Они боятся».

Дархан (шаман) Солбон Санжиев отметил, что Байкал и Селенга могут говорить и сами: «Пожары, которые проходили в 2015-16 годах, лучше любых слов говорят о том, что может произойти с природой и Байкалом. Байкал священный, в духовном плане будет сильно влиять на наше будущее, этот момент тоже надо понимать. В протоколе такое не запишешь, но в сердце и голове нужно понимать, что меч Байкала может сильно наказать, если мы сделаем что-то такое, что повлечет непоправимые последствия».

Отметим, слушания на территории Бурятии продлятся до 31 марта и завершатся итоговым обсуждением в Улан-Удэ. Результат открытых обсуждений и мнения экспертов будут учитываться при принятии окончательных решений по вопросу практической реализации монгольской программы. Задача российской стороны здесь – изучить возможные риски, указать на них Монголии, которая должна учесть все предложения и доработать ТЗ. Всемирный банк уделяет большое внимание мнение общественности – если эксперты смогут доказать, что реализация проекта окажет негативное влияние на озеро Байкал, Всемирный банк не будет финансировать проект. По крайней мере хочется в это верить, потому что пока в нем больше вопросов, чем ответов.

Марина Иванова-Денисова