«Большая вода» может остаться в Байкале надолго

В ближайшие годы сбросы Иркутской ГЭС могут быть еще выше – при увеличении уровня Байкала. Как Иркутск борется с подтоплениями из-за повышения уровня Байкала и грунтовых вод, мэр города Руслан Болотов рассказал в интервью "Интерфаксу":

– Руслан Николаевич, 2021 год может войти в историю Иркутска, как год "большой воды". Город топила и река Ангара из-за повышенных сбросов ГЭС в связи с многоводностью Байкала, и Иркут, и Ушаковка, и другие малые реки. Повысился значительно уровень грунтовых вод. Как городские власти справлялись?

– Несколько лет назад все говорили: Байкал мелеет! Сеяли панику. А теперь мы наблюдаем обратную ситуацию. Если в прошлые годы сбросные расходы Иркутской ГЭС (первая гидроэлектростанция на вытекающей из Байкала реке Ангаре, которая "запирает" озеро) составляли 1,68-1,7 тыс. кубометров в секунду, то это лето мы прожили с объемами 3,6 тыс. кубометров – в два раза больше. И порой нас убеждали, что сбросы должны быть еще выше. А перед этим в Иркутске была снежная зима, холодная весна, затяжные дожди…

Когда мы начали работать по устранению последствий (от подтоплений в основном пострадали садоводческие товарищества), на некоторых участках в почве на глубине метр был лед. Своего рода линзы образовались, и воде, в том числе грунтовой, некуда было уходить. Началось массовое подтопление. Но ключевой фактор был все-таки антропогенный, несмотря на все природные предпосылки. Водоотводные канавы оказались засыпаны бытовым, строительным мусором. А некоторые граждане расширяли свои участки и специально засыпали канавы. Видимо, многолетний маловодный период ослабил бдительность.

Результат – более 1,2 тыс. затопленных дворов. Конечно, для многих жителей это было горе. Но главное, обошлось без жертв и пострадавших физически.

Летом мы дважды вводили режим ЧС, сейчас он уже снят. Километры шлангов пробрасывали для откачки воды в садоводческих товариществах. Восстановили несколько километров водоотводных канав и каналов, прочистили трубопроводы, сделали защитную насыпь вдоль берега реки Иркут, чтобы сдержать напор воды. Привлекали технику муниципальных предприятий и МЧС. Благодарен им за помощь, как всегда.

Объем работ колоссальный был проведен, который, отмечу, был согласован с гидрологами. И это позволило снизить негативное воздействие – меньше территорий пострадало, чем могло бы, на самом деле.

– Есть уже данные об ущербе?

– "Большая вода", как вы говорите, нанесла серьезный ущерб. В основном, конечно, пострадали жители, поэтому мы приняли решение оказать финансовую помощь. Отрабатывали адресно: проводили подомовые обходы и составляли акты об ущербе. Выплаты получили 598 человек на сумму порядка 10,5 млн рублей. Еще около 20 млн рублей было израсходовано на ликвидацию подтоплений.

– Есть информация, что из-за высокого уровня грунтовых вод пришлось вносить изменения в уже готовые проекты разных городских объектов – в частности, школы, строящейся на улице Багратиона. Какие еще проекты пришлось адаптировать к новым условиям?

– Кроме школы на Багратиона пришлось корректировать проект ремонта улицы Верхняя Набережная (идет вдоль реки Ангары ниже ГЭС – ИФ). Там должны были переложить инженерные сети, сделать земляное полотно и подпорную стенку. Но на месте проведения работ уровень воды из-за повышенных сбросов значительно превысил проектные отметки – почти на 3 метра. Поэтому подрядчик выполнял только те работы, которые возможно было сделать без ущерба для качества.

– Какой прогноз по водности на следующий год?

– Про дожди, раннюю или позднюю весну сейчас никто не скажет. Но то, что в Байкале воды будет больше, чем условно пять лет назад – это однозначно. Мы входим в зиму на максимальных отметках. Предпосылок к тому, что будет меньше воды в реках, тоже нет. Ученые сегодня говорят о цикле – по прогнозам, "большая вода" может быть следующие 20 или даже 40 лет.

Надо рассчитывать, что это многоводье – не на один год. Исходя из этого, в Иркутске нужно строить систему защиты от подтоплений. Работы предстоит много. Определение зон подтопления и затопления – это определение зон риска (сейчас эту работу ведет министерство природных ресурсов и экологии Иркутской области). Дальше – проектирование защитных сооружений, их строительство, параллельно – расчистка русел рек для пропуска воды, и так далее. Это комплекс мероприятий, который мы совместно с региональным Минприроды будем проводить. Другого варианта нет.

Сегодня ведется проектная работа, мы должны получить проекты защитных сооружений. Это та самая работа, которая после наводнения была организована в Тулуне. Но мы ее проводим не по факту явления, а предвосхищая события, чтобы их не случилось. Мы ведь понимаем, что сбросы ГЭС могут быть еще выше – при увеличении уровня Байкала. А берущая начало в горах Восточного Саяна река Иркут может за час подняться на несколько метров. Надо защитить людей.

Когда решался вопрос о строительстве защитных сооружений в Тулуне, Нижнеудинске, других попавших в зону наводнения территорий, Виталий Леонтьевич Мутко (в 2019 году вице-премьер, в настоящее время генеральный директор госкомпании "Дом.РФ") показал нам правильный государственный подход. Он спросил: "Сколько стоит дамба? Сотни миллионов? А сколько стоит переселить людей из зоны затопления? Несколько миллиардов? Мы будем строить дамбы".

Ключевая задача сегодня – подготовить документацию для включения наших проектов в федеральные программы и защищать население, профилактируя негативное последствие возможных повышений уровня воды. Логика такая. Ликвидировать подтопления в Иркутске будет в разы дороже.

Интерфакс