Плановые катастрофы российской энергетики

Плотина Саяно-Шушенской ГЭС уже сейчас в неважном состоянии из-за ошибок в расчетах. Такая же ситуация на строящейся Богучанской ГЭС – там есть опасность прорыва воды под телом плотины, уверен руководитель Международного центра исследований экстремальных состояний организма Красноярского научного центра СО РАН, доктор физико-математических наук, профессор экологии Сибирского федерального университета Рэм Хлебопрос:

Страшная авария на Саяно-Шушенской ГЭС произошла в ходе плановых профилактических работ – как это было и в Чернобыле. Время покажет, в результате каких действий (или бездействия) двухсоттонный агрегат сорвался с креплений, снес крышку весом 800 тонн и принялся порхать по машинному залу станции, словно бабочка. Мне представляется, что прорыв воды – это следствие, а не причина катастрофы. Причина – отказ техники. Очень вероятно, что владельцы предприятия экономили на техническом обслуживании энергоустановки, которая, как выясняется, полностью выработала свой ресурс. Итог – трагедия. Масштабы следующей могут быть гораздо серьезнее. Отметим: турбина была рассчитана на 30 лет эксплуатации, а сама гидростанция? Энергетики обычно называют срок 100 лет. Что должно происходить потом, когда плотина придет в аварийное состояние, никто не знает. Быстро спустить из водохранилища огромную массу воды физически невозможно, избежать старения плотины тоже нельзя: бетон и сам по себе не вечен, а  на него еще непрерывно и с невероятной силой давит вода, которая, как известно, «камень точит». Плотина Саяно-Шушенской ГЭС уже сейчас в неважном состоянии из-за ошибок в расчетах. Там есть проблемы с основанием: оно оказалось не настолько прочным, как считали проектировщики. Такая же ситуация на строящейся Богучанской ГЭС – там есть опасность прорыва воды под телом плотины. При этом лобби металлургов требует поднять высоту строящейся дамбы, чтобы увеличить мощность гидростанции. Вот я и говорю, что катастрофы, фактически, планируются. Прорыв любой из ГЭС Енисейского каскада принесет неисчислимые бедствия. А с вложениями в безопасность у нас в стране происходит примерно то же самое, что с вложениями в экологию: для частных (или получастных) владельцев опасных объектов это дело десятое, а государство недостаточно жестко требует соблюдения существующих нормативов.

Необходима независимая экспертиза опасных объектов. Сейчас у российской науки нет никаких возможностей противостоять сомнительным и даже явно ошибочным отраслевым решениям. Вот пример – по договору с США мы останавливаем старые плутониевые реакторы в Железногорске, в знаменитой «скале». Но почему нельзя было на этом месте, специально созданном для работы с ядерными технологиями, построить современную атомную станцию? Она была бы самой безопасной в мире по расположению, ее обслуживал бы самый опытный, высококвалифицированный персонал. Здесь же, в Железногорске, можно было сделать лучшее в мире, высокодоходное предприятие по переработке и захоронению ядерных отходов. Только от небольшого ума можно подвергать сомнению необходимость этого дела: отходы ведь никуда не исчезают, они накапливаются, проблему так или иначе надо решать. Можно было решить на самом современном уровне, но выбран другой вариант развития, при котором атомная специализация Железногорска уничтожается практически полностью. Сейчас для снабжения города теплом и электроэнергией на дармовые американские деньги строится новая ТЭЦ. Она будет работать на местном буром угле, причем преобладающие ветра понесут  на город целый букет опасных выбросов. В ближайшие годы в Железногорске будет такая экологическая обстановка, что встанут все тамошние высокотехнологичные предприятия.

Если принятые решения – просто ошибка, то ведь должен существовать механизм исправления ошибок. К примеру, депутатские запросы. Я нашел полное понимание у депутата Государственной Думы академика М.Ч. Залиханова, мы вместе написали письмо в Росатом. Там говорится, что если уж нельзя отменить строительство ТЭЦ, то следует хотя бы переключить ее на новую технологию сжигания бурых углей, разработанную у нас же в Красноярске. Она позволяет в десятки раз сократить вредные выбросы и к тому же получать дополнительную товарную продукцию – кокс для металлургии. Ответа по существу мы так и не получили, нам прислали лишь выдержки из заключения экологической экспертизы по ТЭЦ, где утверждается, что она не опасна. Но я сам профессор экологии и утверждаю обратное! И не отступлюсь от своего мнения, поскольку дорожу своей научной репутацией, а она не разрешает называть черное белым.

Пока мы в своей стране не создадим систему, не позволяющую ставить частнособственнические и корпоративные интересы выше интересов общества, над нами будет нависать угроза техногенных катастроф. В Саянах прозвенел очередной звонок. Будет ли он услышан?

Полит.ру, 8 сентября 2009 г.