Владимир Званцев: если бы у нас было больше полномочий, к нам бы больше прислушивались
Промышленное развитие Нижнего Приангарья ставит под угрозу сохранность природного комплекса региона. Как считает администрация Красноярского края, одним из средств компенсации влияния предприятий на природный мир Ангары должно быть создание особо охраняемых территорий. Об этом на вопросы сайта «Плотина.Нет!» отвечает директор краевого государственного бюджетного учреждения «Дирекции по особо охраняемым природным территориям Красноярского края» Владимир Викторович Званцев:
Корр.: – Как давно существует Дирекция по ООПТ?
В. В. Званцев: – Дирекция существует с 2000 года. Это одна из первых в РФ природоохранных организаций в чистом виде, специализирующаяся на особо охраняемых природных территориях. До нас существовала Дирекция по природным паркам на Камчатке, но у неё другой принцип работы. Заказники, которые Дирекция приняла под своё крыло, существовали и раньше, они входили в Госкомитет по экологии. Фактически у заказников было федеральное подчинение. Сейчас стало намного проще. Работаем быстрее, мобильнее. Потом было много обращений из других субъектов РФ. Сейчас подобные учреждения существуют в 6-7 регионах.
– Дирекция создана по инициативе Администрации Красноярского края?
– Да, Администрация Красноярского края явилась и инициатором, и идейным вдохновителем создания нашего учреждения.
– Что входит в функции Дирекции по ООПТ?
– Сохранение биологического разнообразия на охраняемых природных территориях краевого значения, в заказниках. Фактически – это физическая охрана, обеспечение соблюдения режима на охраняемых территориях. На ООПТ в крае есть инспекторский состав, который и осуществляет физическую охрану, совершает рейды и обходы на местах, занимается комплексом биотехнических работ, экологическим просвещением, работой с населением. Получается охранник и эколог в одном лице.
– По какому принципу отбираются заказники?
– Есть схема размещения ООПТ в Красноярском крае. Была одна схема до 2005 года. Теперь новая – до 2015 года. Ещё тогда учёными Красноярского госуниверситета были проведены работы по изучению ландшафтного, флористического и фаунистического комплекса с выявлением мест, подверженных антропогенному и промышленному прессу. В местах наибольшего риска была рекомендована организация ООПТ. Мы взяли под контроль ООПТ, которые созданы ещё в 60-е годы. И создаём новые. За время работы Дирекции организовано 9 заказников. Каждый год создаём по 2-3 ООПТ: как заказники, так и памятники природы.
Есть «горячие точки», где идёт организация «вне очереди». Например, в прошлом году мы столкнулись с ситуацией на озере Тагарском и прилегающим к нему сосновым бором. Чтобы его совсем не уничтожили отдыхающие, была создана ООПТ – памятник природы «Кривинский бор». В 2005 году обратились наши соседи, томичи. У них есть заказник гидрологического характера, созданный для сохранения осетра, стерляди и других рыб Обского бассейна, которые включены в Красную книгу. За год мы создали заказник, протяжённостью 90 км по руслу реки Чулым для сохранения этих видов на территории нашего края.
– Какие организации участвуют в определении новых ООПТ?
– Учёные СФУ, Институт леса им. Сукачёва и другие научные институты и организации. В этом году осуществляется работа по резервированию территорий для последующего образования двух заказников в Балахтинском и Новосёловском районах, а также резервируются земли под памятники природы.
– Чем отличаются заказник и памятник природы?
– Отличаются они площадью и режимом. Памятник природы – это локальная точка. Это может быть сосновый бор, скала красивая. В Канске, например, есть красивая берёзка – тоже памятник природы. А заказник – это природный комплекс в целом, достаточно большая территория, 50-60 тыс. га в среднем. Может быть больше или меньше.
– Какие полномочия есть у инспекторов на местах, если они замечают нарушение режима работы заказника?
– У нас нет полномочий, как у милиции, задерживать браконьера, например, производить личный досмотр. Инспекторы выясняют личность нарушителя, составляют протокол об административном правонарушении, направляют мировым судьям, которые выносят постановление о наложении штрафа.
– Если режим заказника нарушает не физическое лицо, а юридическое лицо, проще говоря, предприятие. Что тогда делает инспектор?
– Этой зимой, например, был случай в Богучанском заказнике. Там работают геологические партии. Была несанкционированно пробита дорога к нефтяникам. Их задержали, составили протокол, направили к нам в Дирекцию для рассмотрения. Был выписан минимальный штраф. Руководители должны были выйти на Администрацию края для получения необходимых согласований. Сейчас вопрос находится на стадии рассмотрения.
– Каковы основные проблемы вашей службы на сегодняшний день?
– Разногласия в законодательстве и недостаток полномочий. В советское время инспектора были наделены полномочиями рассмотрения всех дел на месте, вынесения постановлений. Необходимо внесение поправок в Административный кодекс на уровне федеральных законов. Мы выходим с предложениями и на уровень Законодательного собрания Красноярского края, и на уровень Государственной Думы. Если бы у нас было больше полномочий, к нам бы больше прислушивались.
Хотелось бы убрать несоответствия в законах. У нас законодательство меняется очень быстро и создается ситуация, когда, например, лесной, земельный и водный кодекс не согласованы между собой. Один закон не успевает за другим.
Нехватка людей есть, но эта проблема решается. Увеличиваем штатную численность постепенно.
– Проект освоения Нижнего Приангарья. Какие ООПТ попадают в зону влияния?
– В зону влияния попадает проектируемый заказник «Кежемское многоостровье». Его просто не будет. Из действующих – «Мотыгинское многоостровье», функция которого – сохранение природного комплекса для водоплавающих птиц на период миграции. Мотыгинское многоостровье находится ниже плотины. Пока учёные не могут определить, каково будет влияние водохранилища, хотя в дальнейшем оно естественно будет: изменится гидрологический режим реки.
Есть ещё Богучанский заказник, но он находится очень далеко от ГЭС, на севере.
По нашей части с влиянием водохранилища легко обошлось. Хотя сейчас мы не можем сказать, какими будут последствия, когда строительство комплекса полностью завершится.
– Если в процессе строительства комплекса возникнет негативное влияние на ООПТ, что может сделать Дирекция?
– Мы может дать рекомендации. Когда учёные делали ОВОС (оценка воздействия на окружающую среду) по Богучанской ГЭС, они пришли к выводу, что одним из самых реальных компенсационных мероприятий при строительстве таких промышленных гигантов, является создание ООПТ (особо охраняемой природной территории). Возможно, руководители БоГЭС будут выходить с инициативой. Пока какой-либо определенной ООПТ в зоне влияния БоГЭС нет в схеме развития и размещения ООПТ. Но, возможно, нужно будет вносить изменения. Для созданий любой ООПТ необходимо весомое обоснование. Работа по созданию – достаточно большая, занимает несколько лет.
– Администрация Красноярского края может давить на строителей, чтобы они создавали ООПТ?
– Это результат совместной работы. Раньше на охрану природы вообще не обращали внимания. Сейчас предприятия сами идут на контакт, выделяют деньги на исследования, мониторинговые работы, чтобы потом к ним меньше вопросов было.
– Какие заказники существуют на территории Мотыгинского района?
– «Мотыгинское многооостровье», «Река Татарка», «Огнянский» и «Машуковский».
– В чём специфика этих заказников?
– Все эти ООПТ были созданы в одно время, предвосхищая бурное развитие района. Были выбраны те участки, которые могут попасть в зону антропогенного влияния. Все эти ООПТ характеризуются огромным количеством видов растений и животных. «Мотыгинское многоостровье» создан с целью охраны уникального водно-болотного комплекса, охраны и воспроизводства охотничье-промысловых видов животных, сохранения и восстановления численности редких и исчезающих видов зверей и птиц. Заказник «Река Татарка» связан с ихтиологическим направлением: сохранение тайменя, ленка и других редких видов. «Огнянский» создан для сохранения лесного северного оленя. «Машуковский» – для сохранения мест миграции косули. Эти заказники помогают снизить антропогенный пресс. Они были созданы в 2004 году.
– Состояние природы в заказниках улучшается?
– Мы ведём постоянный мониторинг состояния фаунистического и флористического комплекса. Итоги работы есть. В заказниках основной состав считается по крупным копытным видам. По большинству территорий идёт постоянное увеличение их количества. Это позволяет делать выводы о снижении антропогенного пресса.
– Что вы знаете о планах строительства Мотыгинской ГЭС?
– Я, вообще, слышал о ней, но, сколько бы мы ни пытались узнать, найти проектные решения – их нет, а без этой информации не возможно оценить зону влияния ГЭС. Точно так же и с Эвенкийской ГЭС.
– В районе острова Поликарпов начинается бурение…
– Я об этом не слышал.
– Значит, вопрос по Мотыгинской ГЭС ещё не решён?
– Если бы он был решён, уже были бы совещания в администрации, встречи с учёными. Информация есть, что это теоретически возможно. Мне кажется, что энергетики должны прийти к логическому завершению с БоГЭС, чтобы начинать строить новую.
– Горевский свинцово-цинковый комбинат уже создаётся?
– Он уже действует. У них есть действующая шахта. Добывают свинцово-цинковый концентрат.
– Каково влияние этого предприятия на Ангару?
– Не знаю, проводились ли вообще исследования. У них есть своя экологическая служба.
– Река Татарка стала мутной из-за того, что в верховьях работает драга, старательская артель. Вы эту территорию контролируете?
– Их полигон возник ещё до создания заказника. Наши специалисты выезжали на место, брали пробы. Там всё в разумных пределах. Влияние опосредованное. Применения концентратов не обнаружено. Для выявления отрицательного воздействия мутной воды недостаточно. Мутная вода бывает и во время паводков. Лет через 40, возможно, ихтиофауна изменится.
Я очень отрицательно отношусь к тем золотарям, которые добывают «тяжёлое» золото с помощью химических веществ. Например, «Полюс». Они занимаются биологической очисткой породы. В зоне их влияния рыбы в реках нет.
– Ваши инспекторы давно были на Татарке?
– Инспекторы были там две недели назад. Вода была чистая. Вообще, шлейф влияния не доходит до Ангары, он идёт по среднему течению Татарки.
Мы работаем с прокуратурой. В случае нарушений «золотарям» грозит сначала приостановление лицензии, потом её отбирают. А некоторые бьются за неё по пять лет. Они, как правило, поэтому не идут на серьезные нарушения.
Староверы, которые там живут, говорят, что рыбы, конечно, стало меньше. Это хорошо, что живут староверы. Местные жители выступают для нас волонтёрами. Они всегда прекрасно осведомлены, сколько катеров прошло, на каких моторах, с каким количеством людей.
– Река Каменка входит в какой-нибудь заказник?
– По притокам Каменки проходит граница заказника «Огнянский».
– Каменка уже давно находится под влиянием драг, грязь там идёт постоянно. У вас нет планов по созданию заказника по всему бассейну реки?
– Исследования пока не проводились, обоснований нет. Если учёные будут выходить с инициативой, то будем работать.
– Инициаторами создания заказника могут стать местные жители?
– Прецедентов таких нет. Как правило, это местные администрации выходят на учёных, они проводят исследования, определяют, есть необходимость создания заказника или нет. Но жители могут собрать подписи и таким образом действовать на администрацию.
– Есть ли ООПТ на территории влияния проектируемой Эвенкийской ГЭС?
– Там есть Туруханский заказник. Он находится рядом с федеральной ООПТ. Мы действуем совместно в плане изучения.
– Если Эвенкийская ГЭС будет создаваться, как будет вести себя ваша Дирекция?
– Будем писать предложения. Безучастными не останемся.
– Ваша юность прошла в Мотыгино, на Ангаре. У вас не возникает противоречия между личным отношением к этой земле и вашими обязанностями госчиновника, представителя администрации?
– Конфликтов не возникает. Конечно, есть перегибы. Когда-то были сложные отношения с лесозаготовителями. Сейчас с ними проще договориться на уровне администрации Красноярского края. Мы постоянно работаем с промышленниками, золотарями.
– Значит, ваша личная заинтересованность именно в Мотыгинских заказниках есть?
– Конечно.
Беседу вёл Алексей Колпаков, сайт «Плотина.Нет!»