Некоторые эколого-технологические риски создания крупных гидротехнических объектов на севере Сибири

Рост числа аварий и разрушений плотин с большим количеством жертв в мире привели в конце двадцатого века к широкому обсуждению причин разрушений, рисков и затрат на строительство причин и приносимой ими выгоды. Всемирная комиссия по большим плотинам ВКПБ (IC OLD) подвела итоги этого обсуждения, и, обобщив в мировую статистику аварий и разрушений плотин, в своем докладе, опубликованном в 2009 году, рекомендовала жесткие требования по безопасности плотин.

Авария на Саяно-Шушенской ГЭС показала, что общественность, структура власти и надзорные органы недооценивали или не воспринимали возможные угрозы, связанные с эксплуатацией крупных гидротехнических сооружений.

В тоже время, учитывая слабую освоенность гидроэнергетических ресурсов, особенно в малочисленной северной части Сибири следует отметить, что строительство ГЭС в принципе отвечает долгосрочной энергетической стратегии России. Вопрос стоит не о том, использовать или не использовать гидроресурсы энергетический потенциал северных рек Сибири, а в том, как и с какими эколого-социальными последствиями.

Как правило, при проектировании ГЭС без детального анализа главных элементов эколого-социальной системы делается вывод о предпочтении возможно наиболее высокого НПУ. Это характерно как для строительства Богучанской ГЭС, так и для планируемой к строительству Эвенкийской ГЭС. При этом, как правило, образуется «болото» протяженностью более 1000 км и водообменном один раз в 3-4 года. Тогда как вариант плотины с низким НПУ обеспечивает более быстрый водообмен (3-4 раза в год), т.е. сохраняется речной режим, а водохранилище в разы короче.

Так, для Эвенкийской ГЭС вариант с НПУ 110 м позволяет создать энергетическую мощность 4,4 тыс. мВт, в 1,5 раза больше Богучанского энергоузла. При реализации НПУ-200 м будет создан гигант с мощностью от 12 до 18 тыс. мВт. Отсутствует какая либо информация о потребителях энергии гидроузла, кроме общих фраз – энергия Эвенкийской ГЭС будет передаваться в общую энергетическую систему (через Тюмень). Для этого нужно построить мощные сети, протяженностью более 2000 км, в которых будет потеряно от 10 % до 20 % вырабатываемой энергии.

Почти повсеместно на севере Сибири наличествует криолитозона, которая недостаточно изучена. Но выводы о ее поведении уже делаются. Так, для НПУ-200 м Эвенкийской ГЭС делается безапелляционный вывод, что за 50 лет мерзлота растянется незначительно (несмотря на всемирное потепление), а столб воды гидравлически задавит выход хлоридов по разломам на поверхность и засолонение водохранилища не произойдет. Но нужно помнить, что вода практически несжимаемая жидкость и ее гравитационное влияние распространяется во все стороны, т.е. будет создана дополнительная нагрузка на берега и примыкающие массивы. Вряд ли все соленые источники будут блокированы, наоборот, можно ожидать появления новых путей выхода соленых рассолов на поверхность за счет неоднородностей в среде и, соответственно, в поле напряжений за счет давления воды в водохранилище.

Особую озабоченность вызывает отсутствие в материалах ОВОС по Эвенкийской ГЭС раздела «Прогноз безопасности гидроузла». Только в заключительных рекомендациях по эколого-социальному мониторингу рекомендуется разрабатывать декларации безопасности сооружения на различных стадиях реализации проекта.

Да, формально так и требует Федеральный закон «О безопасности гидросооружений», но ОВОС даже на стадии обоснования инвестиций должен содержать требования безопасности к основным элементам создаваемого сооружения и оценку потенциальной опасности тех или иных решений.

Разработчики ОВОС даже не удосужившись хотя бы по аналогии с ОВОС Богучанской ГЭС оценить волну прорыва при разрушении плотины, делают парадоксальный вывод: плотина на 59 км от устья с НПУ-110 более опасна, чем плотина НПУ-200 на 120 км от устья, т.к. нельзя будет за 40 минут (по нормативам МЧС) обеспечить эвакуацию Туруханска. Забывают при этом, что волна прорыва высотой от 20 до 30 м при разрушении плотины с НПУ-200 достигнет того же Туруханска за 1,5-2 часа и за сутки окажется в Игарке высотой до 10-15 м (оценка по аналогии с волной прорыва при аварии на Богучанском гидроузле). В случае же НПУ-110 метров высота волны прорыва будет минимум в 2 раза меньше. При такой волне прорыва 20-30 м беги, не беги от Туруханска ничего не останется.

Поэтому главное создать надежное, безопасное сооружение.

В ОВОС отсутствуют необходимые данные по гидрологии, боковой приточности и, соответственно, требованиям и водопропускным сооружениям плотины Эвенкийской ГЭС (ни для одного из вариантов).

Достаточно легковесно звучат заверения в безопасности потенциальных створов гидроузла в условиях плохо изученной криолитозоны.

Необоснованно по формальным признакам отвергается возможность возникновения наведенной сейсмичности. Для водохранилища с таким объемом наведенная сейсмичность неизбежна. Поэтому, для обеспечения безопасности гидросооружения при проектировании надо согласиться с разработчиками ОВОС, что перед проектированием необходимо выполнить микросейсмирование. Что касается геодинамического мониторинга (включая сейсмический), то его нужно включить в проект обоснования инвестиций и строительства, а не выносить за скобки (со ссылкой на какую-то отдельную программу).

Задача науки – сохранить северную природу. Поэтому в своей хозяйственной деятельности мы должны с осмотрительностью относиться к любым ее масштабным преобразованиям. В настоящее время в Восточной Сибири нет острого дефицита электроэнергии. Но если в ближайшие десятилетия такой дефицит станет ощущаться, нужно использовать альтернативные пути решения этой проблемы. К таковым можно отнести:

– строительство ГЭС на малых реках;

– строительство атомных станций;

– газификация углей Канско-Ачинского бассейна с последующим сжиганием газовой составляющей для получения тепла и энергии.

Еще раз подчеркнем, что вопрос строительства каждого гидроэнергетического объекта, особенно большой мощности, требует основательной научной проработки и независимой экологической экспертизы. Независимой, подчеркивается особо. За деньги государства и приемки результатов экспертизы – государством, а не заинтересованным вполне определенным образом заказчиком.

Б.Н. Нефедов,
Специальное конструкторско-технологическое бюро «Наука» КНЦ СО РАН