Как строится Богучанская ГЭС

На реке Ангара возводится один из крупнейших долгостроев – Богучанская ГЭС. Дважды на этот стратегический объект обещал приехать Путин, но так и не доехал. Строящаяся ГЭС впечатляет, но вместо того, чтобы посвятить все время созерцанию красот металлоконструкций (хотя это тоже было), мне пришлось "поработать Путиным": выслушать работников, которые говорили о своих проблемах. А послушать было что.

– Мы очень ждем к себе Путина, – сказала мне Вера Размахнина, ведущий инженер лаборатории гидротехнических сооружений Богучанской ГЭС.

– И что бы вы ему рассказали? – спрашиваю я.

– Как не соблюдаются требования охраны труда, как работают подрядные организации. К примеру, на стройке нет нормальных подходов: лаборанты, которые принимают бетонные блоки, как обезьяны лазают. У каждого подрядчика какой-то свой кусочек работы, подрядчиков много, в итоге идешь – тут есть лестница, через пять минут возвращаешься – лестницы уже нет. Заявляем начальству, что не пойдем на этот блок, потому что к нему нет подходов – начинают сверху давить. Да пусть бы Владимир Владимирович просто походил по стройке! Идешь мимо бытовки, дверь открывается – на тебя выливают ведро помоев. Некуда больше. Не организованы мусорки. Возле главной диспетчерской стоит строительный городок: грязь – ужас какая! В сапогах ноги вязнут. Нормальных туалетов нет, их устраивают, где захотели, обычно в галереях (внутренняя полость плотины. – Ю.Р.), в них тепло. Там находиться невозможно, такая вонь стоит!

Я, конечно, не Путин, но все же обнаружила (или лучше писать “потому и обнаружила”?) за сутки пребывания на БоГЭС и в ее окрестностях три пласта проблем: организационные (система тендеров), безопасности труда (условия работы на стройке) и социальные (проблема переселения). Расскажу о них по порядку.

МЫ ДЕЛИЛИ АПЕЛЬСИН, ИЛИ ТЕНДЕР-НАРЕЗКА

Город Кодинск Красноярского края практически целиком населен гидростроителями. Он начал расти вместе с Богучанской ГЭС, когда на стройку приезжали строители со всей страны, как это было принято в советское время. Вообще, это кочевая работа: приезжаешь, строишь объект в течение нескольких лет, уезжаешь на следующий объект. Но никто не знал, что строительство Богучанской ГЭС растянется на десятилетия. Председатель профкома Николай Ювкин говорит, что БоГЭС столько же лет, сколько его сыну – 30. За это время город из временного поселения превратился в моногород с населением в 15 тысяч человек. При этом практически все местные жители – специалисты, работающие на Богучанской ГЭС, и им не наплевать на ее судьбу.

За эти годы изменилось многое, в частности, разделилось РАО “ЕЭС”, и, как следствие, изменилась система работы на строительстве гидросооружений. Была введена система тендеров, изменилась организационная структура. На Богучанской ГЭС это выглядит так. Есть два инвестора, финансирующих строительство (ОАО “РусГидро” и ОК РУСАЛ). Есть подрядчик – ЗАО “Организатор строительства Богучанской ГЭС” (по сути, ОАО “РусГидро”), который организовывает и контролирует ход стройки. Есть подрядчик ЗАО “Заказчик строительства Богучанской ГЭС” (по сути, ОК РУСАЛ), который контролирует расход финансов. А кроме того, еще пара десятков подрядных организаций, выигравших тендеры, со своими субподрядчиками. Причем лоты выставлялись заведомо мелкие. Например, такое сооружение, как плотина, делает не одна организация, а несколько. У каждого из этих подрядчиков свой директор, свои работники, уровень зарплаты, условия труда и т.п. Координирует их “организатор строительства”. Насколько такая система хороша?

В ОАО “Богучанская ГЭС” считают, что хороша. Мне перечислили ее плюсы: отсутствие монополии (побеждает тот, кто лучше соответствует критериям конкурса), решение кадровой проблемы (многие квалифицированные специалисты уехали из Кежемского района на другие стройки, и с возобновлением стройки их стало сложно найти на месте). Кроме того, в ОАО считают, что на социальное положение Кодинска и окрестных деревень тендеры повлияли только положительно.

Более подробно о ситуации, с историей вопроса, мне рассказал заместитель генерального директора ОАО “Буреягэсстрой” Николай Кузьмич:

“В Советском Союзе, в условиях массового гидростроения, была отработана схема организации строительства гидротехнических объектов, в которой надежность структуры управления обеспечивалась “классическим” триумвиратом: заказчик – генпроектировщик – генподрядчик.

В качестве заказчика выступала эксплуатирующая организация, которая как никто другой знала, что требовать от генпроектировщика и какие допуски к проекту согласовывать с генподрядчиком. В роли генпроектировщика для крупных гидротехнических объектов выступали специализированные институты “Гидропроекта”. В качестве генподрядчика – специализированные крупные строительные организации, имеющие богатый опыт строительства подобных объектов, постоянный коллектив квалифицированных рабочих и инженерно-технических работников, соответствующее материально-техническое обеспечение и базы стройиндустрии, собственные строймонтажные подразделения. В качестве основных субподрядчиков выступали специализированные организации Минэнерго, которые выполняли наиболее ответственные специализированные работы.

С начала строительства водосброса Саяно-Шушенской ГЭС и реанимации Богучанской ГЭС наблюдается тенденция выдавливания любым способом чудом выживших специализированных организаций со строительства гидротехнических объектов.

Конкурс на строительство Саяно-Шушенского водосброса выигрывает непрофильное ОАО “Бамтоннельстрой” с суммой порядка 4,6 млрд рублей против 6,5 – 6,8 млрд рублей, заявленных специализированными организациями. Сумма 4,6 млрд рублей заведомо была недостаточная, и заявлять ее может или организация, не сведущая в сложностях гидротехнических работ, или уверенная в том, что в процессе строительства заказчик увеличит цену объекта. Так и произошло: через непродолжительное время стоимость работ по водосбросу выросла до 10,5 млрд рублей. Водосброс продолжала строить непрофильная организация из Красноярска, а располагающаяся рядом специализированная организация ОАО “СУОС Красноярскгэсстрой” вынуждена была работать на непрофильных объектах. Вскоре выигравшая конкурс организация, не завершив объект, бросает его строительство. При этом уже явно видно, что сроки, обозначенные конкурсной документацией, будут сорваны не менее чем на год.

При реанимации строительства Богучанской ГЭС в структуру управления строительством вместо специализированной генподрядной организации, под руководством которой ранее велась эта стройка и коллектив гидротехников которой был сохранен, вводится новая организация чистых менеджеров, так называемый “организатор строительства”. С этого времени в структуре управления строительством гидростанции подрядчики не присутствуют. Новый организатор строительства разбивает сооружение на мелкие лоты, которые выставляются на конкурс без отбора организаций по опыту работы и профессиональной специализации. В первом конкурсе большинство лотов выиграли непрофильные компании, которые раньше гидроэлектростанции не строили.

Основная цель сегодняшнего организатора строительства и второго инвестора – минимизация стоимости работ за счет подрядчиков. При этом нельзя не отметить порочности той практики, при которой заказчики и организаторы строительства создают собственные организации, финансируемые ими же за счет государственных средств. Противоречие интересов компаний, участвующих в строительстве ГЭС, является причиной замедленного строительства станции и проблем строительного производства. Уверенно заявленный премьером страны пуск трех агрегатов Богучанской ГЭС в 2010 году на сегодня провалился”.

Его слова подтверждают и местные гидростроители, те, кто сейчас вынужден выполнять непрофильные для себя работы. Так, по их словам, тендер на установку агрегатов для ГЭС разыгрывало несколько компаний. Одна предлагала сделать это примерно за 3,5 млрд рублей, другая – практически в два раза дешевле. Выиграла вторая. “Но невозможно сделать эти работы за такую сумму!” – возмущается руководитель одной из компаний. А на мою просьбу рассказать, как, по его мнению, идет стройка, только махнул рукой и сказал, что написал бы книгу “Как не надо строить” на примере Богучанской ГЭС.

Обилие подрядчиков сказывается на стройке не только напрямую, но и косвенно. Например, средства на оплату труда ОАО “Богучанская ГЭС” всем своим подрядчикам перечисляет вовремя и по выработанным стандартам. Однако непосредственно до рабочих деньги доходят по-разному. Во-первых, кто-то получает зарплату вовремя, а кто-то – с хроническими опозданиями. (Недавний пример: трудинспекция разбиралась с одним из подрядчиков – компанией ЗАО “Регион”, которая людям не платит зарплату. И этот пример не единственный.) Во-вторых, бывает, что за одну и ту же работу разные подрядчики платят разную зарплату. Хотя сумма для этого выделяется одна и та же для всех компаний!

МОНОПРОБЛЕМЫ

Для кого-то завершение строительства ГЭС – радость, а для кого-то – проблемы. Как, например, для главы города Кодинск Владимира Говорского.

– С окончанием строительства Богучанской ГЭС могут возникнуть проблемы занятости. Мы считаем, что нам будет не хватать порядка двух тысяч рабочих мест, если не предпринимать никаких мер, – описал он мне ситуацию. Дело в том, что Кодинск – моногород гидростроителей, и примерно столько человек сейчас работают на стройке.

– Нам уже сегодня необходимо создавать новые предприятия, развивать другие направления экономики, – продолжает Говорский. – Мы этот вопрос решаем, но пока из-за тяжелой транспортной схемы к нам неохотно идут инвесторы. Мы планировали здесь построить алюминиевый завод, но в связи с тем, что у нас не строилась железная дорога, было принято решение строить его (и сейчас он строится в рамках проекта БЭМО – прим. Ю.Р.) в соседнем Богучанском районе, это 190 километров. Поэтому мы прорабатываем вопрос вахтового метода в отношении занятости населения города на работах на этом заводе. Основное наше богатство – это лес. Мы доказываем, что нам необходимо строительство целлюлозно-бумажного комбината и завода плит МДФ. Кроме того, в районе есть полезные ископаемые, примерно такие же и столько, как в Норильском промрайоне. У нас и полиметаллы, и золото, алмазы, и железная руда выходит на поверхность, мощное месторождение бокситов.

Наша перспектива в том, что правительство приняло решение о начале строительства железной дороги в 2012 году, так называемый малый БАМ, то есть будет создан еще один поток, который разгрузит основной Транссиб. Естественно, она даст толчок для освоения наших месторождений.
Правда, закончить железнодорожную ветку должны к 2020 году. Что делать до этого времени строителям Богучанской ГЭС, если она все же будет запущена в 2013 году, непонятно.

Дороги в той местности действительно… не дороги, а направления. Грунтовка. До города Кодинска и из Красноярска-то добраться очень непросто: 14 часов на автобусе (ходит дважды в сутки, билет надо брать заранее). При этом половину дороги он едет далеко не по асфальту. А уж дорога до Братска (330 км), откуда идет цемент, говорят, вообще в аховом состоянии. Летом по ней проехать просто невозможно.

– Пусть бы Путин по нашей дороге прокатился на “Ладе-Калина” от Красноярска до Братска, – высказали мне накануне пожелание рабочие. Я теперь понимаю, почему.

КАРАТЕЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

При всем при этом стоит принимать во внимание, что другой работы на ближайшие несколько сотен километров нет, а для специалистов-гидростроителей – так и на ближайшие тысячи километров. Большинство очень довольны тем, что их детище, Богучанскую ГЭС, все же строят, что у них есть хорошие зарплаты в 30 тысяч рублей (и это включая северные надбавки!). Самая большая беда, по словам работников, – это техника безопасности. Удивляюсь: неужели на таком стратегически важном объекте, который контролируют крупнейшие компании и государство, проблемы с техникой безопасности?

– Создана “техника безопасности” – карательный орган, но не созданы условия труда. Какими они были, такими и остались. А карательный орган у нас хороший: чуть что, так сразу лишают премии за нарушение техники безопасности, – поясняет Сергей Чикнайкин, председатель цехового комитета карьеро-бетонного хозяйства (КБХ).

– Хотите, покажу вам, в каких условиях работают на бетонном производстве? – спрашивает он. Конечно, хочу.

Богучанская ГЭС очень многим обеспечивает себя сама, в том числе и бетоном. Из Братска подвозят цемент, и из него уже на месте делается бетон для плотины. Пока идем по грязи до завода, Сергей рассказывает:

– Мы обращались к руководству с вопросом, почему у нас рабочий один ходит в ночную смену, ведь по технике безопасности не положено одному, раньше по двое ходили. А нам отвечают: “А вы докажите, что должен работать не один, а два, или три, или сколько там вы захотите!” Но это не мы так хотим, это же нормы безопасности!

Проходим мимо здания, Чикнайкин, указав на него, поясняет: “Вот здесь наша контора, начальник тут сидит, главный инженер, сюда же работницы конвейера ходят с завода переодеваться в раздевалку. Тут метров пятьсот, наверное, и зимой они выходят распаренные с работы, как после бани, и сразу на мороз – на месте переодеться негде. Поэтому часто простужаются”. Раньше поблизости была диспетчерская с канализацией, теплой и холодной водой, туда помещались и рабочие, и слесари, и растарщики, и электрики, и работницы конвейера бы поместились. Здание это есть и сейчас, но это раньше все было единым целым: бетонный завод и завод КПД (крупнопанельное домостроение). А сейчас КПД принадлежит не БоГЭС, а другой компании, ей же принадлежит и та диспетчерская. Видимо, две организации не договорились об аренде. В итоге комната отдыха сделана в помещении, где находится ядовитый концентрат, а работницы конвейера бегают по морозу и переодеваться, и в туалет. По мнению начальства, 500 метров – это недалеко.

Я захожу к машинистам ленточного конвейера. Почему-то так получилось, что практически все они женщины, хотя эта работа связана с очень тяжелым физическим трудом. По конвейеру песок, гравий и другие материалы поступают вверх на завод. В узком помещении две женщины с лопатами. Они рассказывают, что летом тут холодно, зимой жарко, вентиляции толком нет, при этом высокая влажность. На конвейерную ленту из бункера сыплются материалы (например, песок). Если что-то с ленты упало, или, не дай бог, бункер сам по себе открылся, работницы должны убрать все, попавшее мимо конвейера с помощью одних только лопат. За этот адский труд они получают примерно 25 тысяч рублей в месяц. При этом работа очень ответственная, ведь если завод не будет выдавать бетон, то стройка встанет.

Многое улучшить достаточно сложно. Здесь стройка, и полной чистоты, конечно же, не будет. Это всем понятно. Непонятно людям, почему не могут обеспечить элементарные условия (те же туалеты), а те, что есть – ухудшают.

Самая большая проблема, которая стоит сейчас перед профкомом, – аттестация рабочих мест. Ее проводят таким образом, что со многих снимают “вредность”, включая даже работников химического производства. Так, у химлаборантов, которые работают с кислотами и щелочами, забрали все надбавки и даже молоко, выдававшееся за работу во вредных условиях. Вдруг оказалось, что это совсем даже не опасное производство. Профорганизация добилась восстановления всех льгот, правда, пока непонятно, надолго ли, ведь по документам условия труда так и остались нормальными. А вот председателю цехового комитета КБХ доказать, что у них вредное производство, пока не удается.

– Я работаю в компрессорной. Там постоянно шум и вибрация, не слышно даже, что тебе говорят. Аттестационная комиссия пришла, сделала замеры и сняла “вредность”, сославшись на то, что мы, мол, не всю смену находимся там. Как это не всю?! Пошли к начальству доказывать, что у нас есть “вредность”, – поясняет он.

ВРЕМЕННЫЙ – САМЫЙ ПОСТОЯННЫЙ

Изначально запуск первых трех агрегатов Богучанской ГЭС планировался на декабрь 2010 года, и к этому времени должны были подготовить зону затопления. Напорные сооружения ГЭС создадут крупное Богучанское водохранилище площадью 2326 км2, полным объемом 58,2 км3. При подготовке ложа водохранилища затапливается 149,5 тысячи га земель, в том числе 29,6 тысячи га сельхозугодий, необходимо переселить 12,2 тысячи человек из 31 населенного пункта. Большая часть жителей уже переселена, осталось всего около 500 человек, и тут есть проблемы. Некоторых не переселяют, потому что у них нет прописки, при этом люди не только уже много лет живут в поселках и оплачивают коммунальные услуги, но и работают на Богучанской ГЭС. Чтобы разобраться в ситуации, я поехала в поселок Временный.

Впечатление это место производит самое удручающее. Выбитые окна, покосившиеся или полностью рухнувшие дома, заброшенные дворы, а вокруг – как косой скошенные леса. Так зачищают ложе будущего водохранилища. Среди этого разрушенного будто бомбежками поселка еще живут люди. Вхожу в дом Марины Окишевой. Марина рассказывает, что они семьей переехали сюда девять лет назад, когда муж устроился на БоГЭС. Сама она тоже там работает. От предприятия им жилье не дали – не было, и Окишевы купили на свои деньги дачный дом в поселке Временный.

– Мы обратились в администрацию, чтобы прописаться здесь, узаконить право на жилье. Нам сказали: пишите заявление. Написали. Потом сменилась администрация, мы написали заявление по новой. Они ответили, что будут его рассматривать… Вот до сих пор и рассматривают!
На БоГЭС же мужу сказали, чтобы он “пока поработал, а потом все это уладят”. Потом тот, кто это обещал, ушел, пришел новый начальник, а “он эти вопросы не решает”.

При этом все местные жители прекрасно понимают, почему семьи остались без прописки. Некоторые начальники, зная заранее, что вместо квадратных метров в поселке будут бесплатно давать квадратные метры в городе, прописывали “своих”. И не очень настойчивым работникам просто “не повезло”. Однако доказать это не представляется возможным. Сейчас же прописаться в поселок уже нельзя – он назначен под снос. Туда перестали ходить автобусы, говорят, что скоро отключат электричество. Но это еще полбеды. Летом началась зачистка огнем.

– Когда начались пожары, я стала искать, кто этим заведует, потому что пожары уже подходили к дому. Мы все-таки здесь живем! Я понимаю, зачистка входит в их планы, но у меня в планы не входит сгореть, – возмущается Марина. – Мы ночами не спали, караулили. Они ночью поджигают и уходят. Пепел, искры летят. У нас стали гореть вдоль дороги старые постройки. Мы после этого два раза вызывали пожарных. В прокуратуре я написала заявление, что опасаюсь за свою жизнь. Пообещали, что меры будут приняты. В эту же ночь подожгли старую баню, огонь перекинулся на наш сарай. Надо тушить, а у меня из помощников – соседка с детьми (один из них грудничок) и муж, который на работе. Все. Я позвонила в пожарную часть. Час прошел – никого нет. Огонь подбирается к гаражу, а в гараже канистры с бензином. Звоню опять в пожарную, а там отвечают: пожарную не ждите, нам дано указание не посылать машины на зачистку. Я всех подняла на ноги, приехали знакомые мужики, через два часа все же добились пожарной машины, остановили огонь. Спустя три недели в местной газете было написано, что это все неправда, такого не было, что людей в этом поселке всех переселили.

Только в этом поселке таких, как Марина Окишева, 28 человек. В администрацию они ходят, как на вторую работу. Предоставляют всевозможные справки и выписки, что не имеют другого жилья, что оплачивали все коммунальные услуги и т.п.

– Мы собрали документы для подачи в суд, а перед подачей наш адвокат сказал: не ходите в суд, суд решит все в пользу администрации, там уже все согласовано. А если вам суд откажет, то вы вообще ничего не добьетесь, – рассказывает Марина.

В суд они подавать не стали, впрочем, администрация Кежемского района им и так отказала в прописке на том основании, что они приезжие. Очень странная причина. Впрочем, предоставить Окишевым документ об отказе с указанием причины также отказались. Через месяц комиссия заявила, что будет этот вопрос пересматривать.

– Сколько у вас еще времени? – спрашиваю я.

– Не знаю, но думаю, что мы зиму здесь точно пробудем. Нам весной сказали: “Вы даже не сажайте огород – зачистка будет, в августе уже все здесь снесут”. Мы все-таки посадили немного и собрали. Но теперь уж говорят: “Готовьте дрова, переселять некуда”, – отвечает Марина.
Просто БоГЭС не успевали запустить в запланированные ранее сроки.

Проблем на станции много. Часть из них – плоды системы, и разрешить их можно только сверху, часть же – вполне разрешаются и на местах (те же условия труда). Для этого необходимо только желание выслушать людей и что-то сделать для них. Ведь в том, что БоГЭС очень нужна, никто не сомневается. Хотелось бы еще, чтобы компании, для которых она и строится, больше уважали труд рабочих, которые ее создают.

Юлия Рыженкова