Кеуль – Луговое: из зоны затопления Богучанской ГЭС – в зону благоустройства

Как обстоят дела в новом микрорайоне, где поселились бывшие жители Кеуля, подлежащего затоплению при наполнении водохранилища Богучанской ГЭС? Жилой комплекс «Луговое» на границе областного центра и Иркутского района воспринимается сейчас как самостоятельный населённый пункт. Он не ассоциируется ни с посёлком Маркова, микрорайоном которого официально считается, ни с Иркутском, от которого его отделяет меньше километра. Местные называют Луговое посёлком, добиваются для него особых условий. Костяк инициативной группы составляют переселенцы из села Кеуль в Усть-Илимском районе Иркутской области. Если бы не их настойчивость, сегодня Луговое имело бы совсем иной вид.

«Мы переписывали закон»

Сайты агентств недвижимости пестрят объявлениями о продаже квартир в Луговом. При этом микрорайон посёлка Маркова Иркутского района риелторы называют «благоустроенным посёлком в пригороде» или вовсе микрорайоном Синюшина гора. Надо признать, сегодня Луговое больше похоже на самостоятельный населённый пункт. Непосвящённый вряд ли свяжет между собой посёлок с многоэтажками и соседнее дачное товарищество.

Луговое расположилось вдоль Култукского тракта меньше чем в километре от конечной остановки общественного транспорта в Иркутске. Ещё совсем недавно на его месте стояла берёзовая роща. Сейчас – десять улиц, четыре десятка пяти- и трёхэтажных домов, пара магазинов, парикмахерских и ни одного деревца. Названия улиц весьма прозаичны: Медовая, Ромашковая, Пихтовая, Еловая, Дивная, Видная, Рассветная, Изумрудная и Луговая. Выбивается из этого списка лишь небольшая улочка имени Героя России Алексея Рыбака. Впрочем, местные в разговорах предпочитают использовать другую систему наименований – по цвету домов. Дело в том, что дома в Луговом обшивают цветным сайдингом – жёлтым, красным, синим. «Четвёртый красный дом, который под пригорком», – так обычно изъясняются между собой жители.

Луговое хорошо видно с Култукской трассы – посёлок находится на холме. Добраться до нового микрорайона Маркова можно на общественном транспорте. В прошлом году была организована остановка для посадки-высадки пассажиров. Сложнее не заплутать в самом Луговом. На карте видно, что улицы здесь располагаются параллельно, есть чёткая схема размещения домов. Однако строительство в посёлке продолжается, поэтому нередко дороги перекрыты строительной техникой. С улиц убирают нерегулярно, поэтому натолкнуться на сугроб посреди Лугового – обычное дело. Найти объезд достаточно сложно, лучше вернуться в исходную точку и попробовать добраться до пункта назначения другим маршрутом.

Луговое принципиально отличает от других районов Марковского муниципального образования наличие фельдшерского пункта, поликлиники и детского сада. Жители посёлка уверены: если бы не их настойчивость, поддержка отдельных представителей региональной власти, Луговое осталось бы простым жилым комплексом – скоплением многоэтажек.

С этим согласен и уполномоченный по правам человека Иркутской области Валерий Лукин. По словам омбудсмена, изначально на такой большой жилой массив не предусматривалось никаких объектов жизнедеятельности населения. Подход к освоению территории кардинально изменился, когда было принято решение сделать Луговое одной из точек переселения людей из зоны затопления ложа водохранилища Богучанской ГЭС. Сегодня здесь проживает около 280 семей из Кеуля Усть-Илимского района.

– Конечно, люди, которым предлагали из Кеуля переехать в Луговое, задавали вопросы о социальном обслуживании, – рассказал Валерий Лукин. – Их волновало, каким образом будут решаться вопросы медицинского обслуживания, будет ли в посёлке детский сад, школа. В 2011 году представители правительства области заверяли граждан, что к моменту их переезда – 2013 году – все социальные объекты будут готовы. Но когда столкнулись с реализацией обещаний, оказалось, что появления этих объектов даже в плане застройки не было. В условиях конкурса на строительство жилья на новом участке не было прописано возведение социальных объектов, объектов жизнедеятельности граждан. Получается, переселенцам давали обещания без веских на то оснований.

Омбудсмен добавил, позже на одном из совещаний губернатор Иркутской области Дмитрий Мезенцев дал поручение застройщику ГК «ВостСибСтрой» изыскать площадки для возведения социальных объектов. Компания была вынуждена выделить землю – прессинг со стороны властей, журналистской братии был большой, к тому же жители Кеуля пригрозили не переезжать в Луговое. Участки нашлись в центральной части микрорайона, на периферию детский сад и поликлинику не загнали. Строительство этих объектов было осуществлено за счёт областной целевой программы «Подготовка зоны затопления части территории Иркутской области в связи со строительством Богучанской ГЭС». Всего было выделено 400 млн рублей, 351,6 млн поступило из федерального бюджета.

Надо отметить, что облик Лугового формировался под чутким вниманием переселенцев из Кеуля. Инициативная группа, в которую вошли пять уважаемых жителей села, следила за каждым шагом региональных и муниципальных властей. Ирина Усольцева, заведующая недавно открывшимся детским садом в Луговом, тоже была членом инициативной группы. Она вспоминает, как активисты до поздней ночи засиживались, изучая тонкости закона, под который попадали переселенцы.

– Нас как-то губернатор Дмитрий Мезенцев спросил, почему мы решили организовать инициативную группу. Мы тогда объясняли: если бы всё было так прозрачно, как говорил президент Российской Федерации, а не кулуарно, если бы мы видели, что глава посёлка отстаивает интересы людей, мы бы не пошли на такие меры. Кто-то верил в нас, кто-то считал, что мы просто воду мутим. Но в конечном счёте наши предложения рассматривали, затем вносились поправки в закон, – рассказывает Ирина Усольцева.

По её словам, никто активистов юридическим тонкостям не обучал. Инициативная группа брала штурмом строительные нормы, региональное и федеральное законодательство, училась разбираться в казённом чиновничьем языке.

– Изначально для переселенцев предлагали построить трёхэтажные многоквартирные дома. Потом мы выяснили, что процесс возведения таких зданий не контролируется Стройнадзором. Конечно, мы выступили против. Потом добились, чтобы каркас домов  делали из монолитных железобетонных конструкций. Сейчас даже представить такое сложно, но сначала нам говорили, что посёлок не планируется подсоединить к центральному коллектору, предлагалось сделать между домами выгребные ямы, которые мы бы потом постоянно очищали. Мы тогда были категоричны: в такие дома не поедем жить, – перечисляет достижения активистов Ирина Усольцева.

Активисты внимательно изучили Градостроительный кодекс, выяснили, что при возведении жилья по муниципальному, региональному или федеральному заказу в квартирах должны быть установлены электропечи. Примечательно, что позже в отчётах такое обустройство кухонь подчёркивалось, но чиновники умалчивали, что без настойчивых требований переселенцев электропечи, возможно, так и не появились бы в квартирах.

«Посёлок оказался не готов»

Инициативная группа не только выступала к властям с требованиями. Активисты взяли на себя большую организационную работу: проводили общие сходы, составляли списки желающих выехать в конкретные населённые пункты, определяли количество квартир.

– Мы узнали: когда правительство Иркутской области дало задание нашей администрации посчитать, сколько всего необходимо квартир для переселения из Кеуля, местные чиновники насчитали 420 квартир, – вспоминает Ирина Усольцева. – Это немыслимое количество. У нас были многодетные семьи, которым не следовало выделять одну квартиру. Например, в семье Скоробогатько 12 человек, по нормам 18 квадратных метров на собственника это явно несколько квартир. Мы всё просчитывали, засиживались до ночи. У нас был создан сайт, на который мы выкладывали всю информацию. Все решения отправляли Фалейчику (Юрий Фалейчик тогда возглавлял комитет по природопользованию Законодательного Собрания Иркутской области), Лукину, Пашкову (Владимир Пашков занимал должность первого зампреда правительства региона).

При определении количества квартир подход был индивидуальный. Например, если в семье был ребёнок-инвалид, шли навстречу, выделяли квартиру побольше, чтобы у ребёнка была своя комната.

– Но были случаи, когда жители перегибали палку, – добавляет Ирина Усольцева. – Однажды мать попросила отселить в отдельную квартиру взрослого психически больного сына. Но так тоже не делается: мать не хотела с ним жить и страдать, а соседи должны были с ним мучиться? Он требует постоянного наблюдения, ведь и дом спалить может. Были случаи, когда люди, пытаясь добиться жилплощади побольше или отдельного жилья, сознание теряли. Симулировали. Всё осталось на совести этих людей.

Именно инициативная группа жителей Кеуля предложила правительству определить точные суммы возмещения затрат на переезд. Люди старались предотвратить возможные нарушения при переселении.

– Сначала нам не хотели оплачивать провоз багажа. Видимо, мы должны были за свой счёт переезжать, затем нам бы возместили средства. Допустим, перевезла бы я вещи, договорилась, чтобы мне написали, будто я 500 тысяч рублей заплатила, потом эти деньги с правительства требовать. А кто-то честно чек предоставит. Мы настояли, что нужно назвать определённую сумму. Мы просчитывали всё: сколько стоит добираться автомобилем или железной дорогой, везти вещи на машине или контейнерной перевозкой. Суммы для провоза багажа в Иркутск, Братск, Свирск, Усть-Илимск отличались, – добавила Ирина Усольцева.

Инициативная группа действительно старалась контролировать процесс. Активисты с завидной регулярностью принимали участие в совещаниях правительства. При этом один член инициативной группы всегда оставался в Кеуле. В случае необходимости принятия быстрого решения жителей активист объявлял экстренный сход поселения. Однако далеко не всё удалось предусмотреть.

Квартиры распределялись жеребьёвкой. Надежда Кудрявцева была в числе первых, кто перебрался в Луговое летом 2013 года.

– Сын с семьёй в Луговое решил перебраться, потому что здесь перспектив больше, в городе проще найти работу. Сын, кстати, устроился в Восточные сети, невестка в Луговом – в парикмахерскую. Мы с мужем перебрались сюда, чтобы к детям быть поближе. Хоть мы и родственники, живём не по соседству. Квартиры распределяли жеребьёвкой. Если бы переселенцам дали возможность самим выбирать жилплощадь, конечно, все бы захотели квартиры на втором этаже, на солнечной стороне. Жеребьёвка всех уравняла. Нам досталась трёхкомнатная квартира-студия в 54 квадрата на втором этаже, сыну такая же на пятом. Нам и с жильём повезло: тёплое, никаких претензий. Но знакомые из других домов жаловались, что пришлось окна менять, штукатурить заново, – рассказывает Надежда.– Например, не повезло с квартирой сыну Ирины Усольцевой.

– Невестке в туалете на спину упал кусок штукатурки. Вообще по красным и жёлтым домам много недочётов, жалоб, – говорит Усольцева. – Строили зимой, гнали сроки. У нас стоки вод попадают в подвал одного красного дома. Как дождь пойдёт, так вода в подвале оказывается. И летом и осенью комиссию вызывали, ничего не было устранено. Мошкара, комары завелись в сырости. Как тепло настанет, опять будем обращаться к строителям и в различные инстанции, – рассказала Ирина Усольцева.

Больше всего первых переселенцев в Луговом тревожило отсутствие социальной инфраструктуры. Первые жители появились в январе 2013 года, но, несмотря на обещание властей, ни садика, ни поликлиники в посёлке не было. Более того, по словам Лукина, на тот момент только разыграли конкурс, определили строителей, которые обязались возвести объекты до 30 декабря 2013 года. Омбудсмен такие краткие сроки возведения сразу ставил под сомнение. График строительства срывался. Пока не открылся фельдшерский пункт, жителям предложили обращаться в поликлинику на Синюшиной горе в Иркутске. Но на деле пациентов из Лугового отказывались принимать, не прикрепляли к поликлинике. Людей отправляли в фельдшерский пункт в Дзержинск. Переселенцам приходилось через весь город ездить с больными детьми. Людей со сложными случаями направляли в больницу в Ново-Ленино.

– На последней декабрьской сессии Законодательного Собрания 2013 года рассматривался вопрос о переселении. Тогда Пашков сообщил депутатам, что поликлиника и детский сад в Луговом введены в эксплуатацию. Я засомневался, сразу поехал туда, сделал снимки. На детском саду даже крыша не была возведена. Вот так социальные объекты рождались в муках. Сроки устанавливались, но в итоге всё время сдвигались. Помню, в сентябре 2014 года сообщили, что детский сад ввели в эксплуатацию. Было торжественное открытие с разрезанием красной ленточки и оркестром. Фактически детский сад заработал лишь в декабре, – рассказал Лукин. Поликлиника сдана в эксплуатацию, но пациентов начнёт принимать не раньше марта.

«В Луговом особый менталитет»

По словам Валерия Лукина, многие вопросы удавалось решать только при давлении со стороны переселенцев. Так, граждане вовремя не настояли на строительстве школы в Луговом, теперь им приходится возить детей в образовательное учреждение в Маркова. Школьников доставляют автобусы, но специального остановочного пункта для посадки-высадки детей до сих пор не предусмотрено.

– До сих пор остался нерешённым вопрос выделения земельных участков переселенцам для садоводства и огородничества, – добавил Валерий Лукин. – Люди выехали с земли, они к ней привыкли, их нельзя оставлять в четырёх стенах. К тому же законодательство предусматривает выделение земли. Мэр Иркутского района Игорь Наумов по поручению правительства изыскал земельный участок в пределах шаговой доступности. Надо было организовать дачное правление, которое бы выступало в переговорах с властью. Такая инициативная группа из переселенцев сначала было создана, но затем распалась. Землю переселенцы так и не получили.

Омбудсмен рассказывает: большинство переселенцев не привыкли отстаивать свои права. У них высокий уровень доверия к власти, они искренне считают, что им помогут, их подхватят, за ними доглядят. Не случайно инициативная группа была немногочисленной. Всего пять человек действительно болели темой переселения.

– Порой говорят: жалоб от Лугового нет. Но это не значит, что все всем довольны. Просто менталитет другой, люди не жалуются. Не получили землю – не настаивают. Но видно, что земля их тянет. Летом перед подъездами переселенцы красивые клумбы разбивают, за цветами ухаживают, а не ждут от властей помощи, – добавил Лукин.

Переселенцы и сами признают, что им нужно быть настойчивее, раз они переехали жить в город, «нужно менять отношение к жизни».

– Перестроиться сложно. Когда наша семья делала выбор в пользу Лугового, мы даже предположить не могли, что здесь ни одного деревца не будет. Голый асфальт. Выходишь на улицу, а вдохнуть свежего воздуха не получается. Вроде обещали нам деревья посадить, благоустройство сделать. Не знаю, верить или нет. Вроде правительство о нас должно позаботиться, мы же не сами решили переехать жить на новое место, нас вынудили, – добавила Вера Кузьменко, тоже переселенец из Кеуля.

Между тем Валерий Лукин отмечает, что переселенцы носят статус граждан, которые выехали из зоны затопления по собственному желанию.

– Я встречался с уполномоченным по правам человека Красноярского края. У соседей изначально закон по переселению базировался на другой концепции. Там права граждан были более защищены: земля изымалась для государственных нужд. Мне не удалось это доказать. У нас закон предусматривает меры социальной поддержки тем гражданам, которые якобы пожелали выехать и согласились с условиями переселения. И это несмотря на то, что инициаторами переселения являлись органы государственной власти и заказчики строительства Богучанской ГЭС. Отсюда и отдельные проблемы граждан, которые до сих пор не удаётся решить, – отметил Лукин.

И если бы все жители Лугового так же активно, как переселенцы из зон затопления Богучанской ГЭС, болели за облик жилого комплекса, то Луговое выглядело бы совсем по-другому.

Елена Постнова