Иркутские власти разворачивают Богучанскую ГЭС лицом к человеку

Депутат Госдумы от Иркутской области Евгений Рульков, выступая на пленарном заседании, предложил приостановить запуск Богучанской ГЭС «до полного решения всех вопросов, связанных с переселением граждан из ложа затопления водохранилища, и полного возмещения нанесенного им ущерба». Спич в защиту народных интересов вызвал зависть к иркутянам: не помню, чтобы парламентарии от Красноярского края так пеклись о кежмарях-переселенцах. А может, в Иркутской области ситуация еще хуже нашей, раз она вышла на высокую трибуну?

Что удивило – отношение к людям, которых срывают с обжитой земли. «Необходимо учесть все обоснованные пожелания переселенцев», – заявлял в СМИ губернатор Иркутской области Сергей Ерощенко. Банальная, казалось бы, фраза – чиновники Красноярского края, ответственные за переселение, не раз бросали ее в воздух. И отправляли в Москву бравурные реляции о готовности ложа водохранилища Богучанской ГЭС. А в это время толпы кежмарей, оставшихся без крова, обивали пороги кабинетов.

В соседнем регионе и впрямь учли пожелания. В мае в Иркутске переселенцы вышли на митинг. Лейтмотив одного из главных требований: люди, привыкшие жить на земле, не хотят стать заложниками каменных джунглей. В июне Ерощенко подписал областной закон, в который были внесены поправки. Они касались не только выделения земельных участков под огороды. В новой редакции предусмотрели, например, интересы опекунских семей. По федеральному закону о переселении, норма жилой площади на приемного ребенка составляла шесть квадрантных метров. Иркутяне прописали 18 кв. м., так же как для других членов семьи.

«Несмотря на то, что договор опеки, как вы понимаете, срочный (он прекращает действие, когда ребенок становится совершеннолетним), жилплощадь все равно останется опекунам. Это своего рода благодарность людям за то, что они делают. Жители поселков очень доброжелательны к сиротам и детям родителей, лишенных прав, здесь нет беспризорников, все дети под опекой. Например, в маленьком поселке Кеуль 42 ребенка находятся под опекой», – поделился с нами курирующий подготовку ложа водохранилища депутат областного Заксобрания, председатель комитета по законодательству о природопользовании, экологии и сельском хозяйстве Юрий Фалейчик.

Все расходы на мероприятия сверх федеральной программы взял на себя областной бюджет, у которого, заметьте, нет таких завидных налогоплательщиков, как в Красноярском крае.

Как рассказал Фалейчик, в регионе есть программа по трудоустройству, по которой ни один переселенец не останется без работы. Дети гарантированно получат места в детсадах и школах, которые уже закреплены за ними.

Еще один любопытный момент новой редакции областного закона – сняты ограничения по приватизации. Жители поселков вплоть до момента заключения договора о получении жилья, могут оформить старое в собственность. В нашем же Кежемском районе уже лет пять назад в поселках-утопленниках запретили приватизацию – под соусом благих намерений: для того, чтобы прекратить махинации с квартирами.

– Не боитесь мошенников? – интересуюсь у Юрия Иосифовича.

– Законодательство не защищает от мошенничества в полной мере. Я допускаю, что попытки могут быть, но мы стараемся контролировать процесс. Людей ведь немного (по данным администрации области, 1731 переселенец), мы всех их знаем пофамильно. Есть специально заточенные люди – Дирекция, которая находится с ними в постоянном контакте, министерство соцзащиты и минобразования.

– Странно, у нас те же ведомства занимались переселением, а результат хуже некуда. Уверены, что переселение в Иркутской области не пойдет по красноярскому сценарию?

– Больше года назад была создана депутатская комиссия с целью выправить закон, который внес губернатор, и сделать более человечным. Делалось это, чтобы не допустить отношения к людям, которое иногда возникает, когда сроки и цели ставятся превыше интересов простых граждан. Комиссия много раз выезжала в поселки. Мы вытаскивали на поверхность проблемы, на которые раньше власть не обращала внимания. Но теперь мы своей цели добились. Правительство области относится к переселению, не забывая о том, что мы имеем дело с живыми людьми, понимая, что эти перемены – не их затея, а, значит, мы должны дать им лучшие условия, чем были.

ХХХ

Масштабы переселения в соседнем регионе скромнее. В зону затопления Богучанской ГЭС там попадает шесть поселков, а в нашем Красноярском крае – четырнадцать. Но дело, как известно, не в количестве, а в качестве.

У иркутян тоже не все так гладко, как может показаться. Например, в начале июня губернатор Иркутской области посетил строительство жилого комплекса для переселенцев и был возмущен: стройматериалы хранятся под открытым небом, не решен вопрос транспортной доступности микрорайона. Для сравнения: в Боготоле дом для кежмарей признан непригодным для жилья, потому что… рискует рухнуть. Краевая власть, благополучно передав хрупкий объект муниципалитету, от проблемы открестилась.

Какой бы странной ни казалась идея добиться приостановки запуска БоГЭС, о чем ратовал иркутский депутат, мне она не кажется неисполнимой, если за интересы простых людей вступаются те, кто обязан их блюсти. «Жители Иркутской области смогли добиться переноса маршрута нефтяной трубы «Восточная Сибирь – Тихий океан» на сотни километров от Байкала. Думаю, если выступим консолидированно, то и сейчас шанс на решение проблем, возникающих в связи со строительством Богучанской ГЭС, у нас есть», – считает назначенный на днях уполномоченным по правам человека в области Валерий Лукин – экс-депутат ЗС Иркутской области, занимавшийся проблемами переселенцев.

 Ольга Соломонова