Почему экологи требуют приостановить строительство Богучанской ГЭС

Российские экологи начинают сбор подписей под обращением к президенту Дмитрию Медведеву с просьбой приостановить строительство Богучанской ГЭС в Красноярском крае, которое, по их данным, ведется с нарушением законодательства.

Любовь Чижова: Опасения экологов о том, что строительство Богучанской ГЭС ведется с нарушениями, подтвердила и проверка Ростехнадзора. По данным ведомства, "реализация проекта без положительного заключения государственной экспертизы и выявления общественных предпочтений" нарушает закон о градостроительной деятельности. При строительстве также не соблюдаются стандарты экологической безопасности, говорит председатель общественной организации "Плотина" из Красноярска Алексей Колпаков…

Алексей Колпаков: Самая главная проблема заключается в том, что не проведена государственная экспертиза этого проекта. То есть не выявлены те риски, которые несет строительство Богучанской ГЭС. Риски как экологические, так и промышленные. Дело в том, что проект 1979 года Богучанской ГЭС долгое время находился в консервации, сама стройка более 20 лет. И в проект были внесены изменения, когда началась достройка Богучанской ГЭС. Все эти факторы, по нашему мнению, влияют на безопасность платины, на экологическую обстановку в зоне затопления Богучанской ГЭС. И законодательно требуется процедура государственной экспертизы.

Любовь Чижова: Что из себя вообще представляет проект строительства Богучанской ГЭС, когда ее предполагают уже построить и для чего, собственно, она строится?

Алексей Колпаков: На сегодня во время реанимирования этого проекта главной задачей Богучанской ГЭС является поставка дешевого алюминия для завода Дерипаски, который строится там же в нижнем Приангарье. Частично Богучанская ГЭС должна давать энергию на промышленные объекты нижнего Приангарья, но другие, не алюминиевый завод, но это ничтожная часть по сравнению с тем, что пойдет на алюминиевый завод. Поэтому Богучанская ГЭС строится в рамках большого проекта.

Любовь Чижова: Как бы вы оценили то состояние, в котором находится ГЭС, расположенная в Красноярском крае?

Алексей Колпаков: После аварии на Саяно-Шушенской ГЭС внимание особое к гидротехническим сооружениям, особенно таким как гидроэлектростанция в Красноярске. После того, как авария Саяно-Шушенской ГЭС случилась, и мы, и все заинтересованные стороны, журналисты, общественники, научные деятели, эксперты, так или иначе собирали информацию по поводу безопасности ГЭС в Сибири. На сегодняшний день можно сказать, что такие проблемы реально существуют. Гидростанции в Сибири давние уже, многим будет скоро полвека. Они требуют модернизации, переоборудования и так далее. Так что риски, разумеется, существуют. Любое гидротехническое сооружение такое как ГЭС – это предприятие особой опасности. Тем более так, как сегодня построена служба контроля, так, как она действует на сегодняшний день, всегда сохраняется особое отношение к проблеме безопасности. Потому что фактически ГЭС находится в руках частных владельцев, и государство полноценно выполнять функции контроля, на мой взгляд, не может. То есть попросту владелец гидростанции практически может диктовать условия проверки, каких-то заключений. Мы сталкивались с такими ситуациями, когда владельцы гидростанций, в частности, Красноярской ГЭС – это тоже одна из крупнейших ГЭС в России, практически ставили препятствия тем специалистам, которые исследовали проблему безопасности этой станции.

Любовь Чижова: Рассказывал rрасноярский эколог Алексей Колпаков. О техническом состоянии российских ГЭС защитникам природы и представителям общественности судить сложно – гидротехнические сооружения остаются для них закрытыми. Авария на СШГЭС в августе 2009 года, в результате которой погибли 75 человек, показала, что совершенных технических объектов не бывает. Жители близлежащих к станции населенных пунктов с тех пор всегда готовы к эвакуации, особенно – перед весенними паводками. Об этом мне рассказал журналист издания "Новый фокус" из Хакасии Эрик Чернышов, которому удалось проникнуть на территорию СШГЭС…

Эрик Чернышов: Был прошлый год средней водности, тем не менее, нервы хорошо поизмотал жителям. Если год будет большой водности, то есть опасения, которые подкрепляются и расчетными данными, что плотина СШГЭС не готова для пропуска большого паводка. Пока в критерий К1 укладывается, но опять же информация закрытая, то, что специалисты преподносят журналистам, то они и имеют, потому что измерить журналисты не в силах.

Любовь Чижова: Но вам удалось нынче попасть на Саяно-Шушенскую ГЭС?

Эрик Чернышов: Да, я нелегально проник в октябре на Саяно-Шушенскую ГЭС, миновал посты, лесом прошел. Я журналист, я не специалист в гидротехники. То, что я видел своими глазами, я это описал. Основной тезис я сейчас скажу. Был пуск берегового водосброса, то есть объект был преподнесен таким образом, что проблема пропуска паводка на Саяно-Шушенской ГЭС решена раз и навсегда. Приводились цифры – 4 тысячи кубометров в секунду сможет пропускать этот объект. Но замалчивалось, за кадром оставалось что-то другое. Допустим, этот объект начинает работать с отметки 527 метров, хотя уже к этому времени должен быть холостой сброс воды произведен, если гидрограф полноводный, если ожидается повышенная водность, включать холостой сброс нужно заблаговременно, а не когда уже наступают критические отметки. За кадром осталось то, что когда производились натурные испытания берегового водосброса, то есть воду по нему пускали, по этому каналу пропускали 400 кубометров в секунду при задекларированной мощности 4 тысячи. При 400 кубометрах в секунду этот объект на вид был загружен почти на 100%, то есть там брызги летели через стенки, вода хорошо шмякала в противоположный берег, размывая его и сами берега. Это в 10 раз меньше задекларированного. Визуально пропустит в два раза больше, но никак не в 10 раз больше.

Любовь Чижова: Есть какие-то прогнозы на эту весну?

Эрик Чернышов: Прогнозы, как оказалось, дело весьма неблагодарное. Прогнозы были на предыдущую весну, что запасов снега много и что год будет полноводный, плотина может не справиться. Тем не менее, год оказался средней водности, снега, как оказалось, больше испарилось, в атмосферу ушло, нежели он расплавился и в Саянское водохранилище стек. Поэтому снега и сейчас много, и в этом году много снега. Но по крайней мере, бить в колокола, в панику ударяться, я думаю, преждевременно, потому что его и в прошлом году было много, но тем не менее, ничего страшного не происходило. То есть приток достигал всего 10 кубометров в секунду. С таким притоком в таком состоянии как сейчас платина справляется легко.

Любовь Чижова: Жители прилегающих к Саяно-Шушенской ГЭС населенных пунктов готовы к эвакуации в случае чего, что-то для этого сделано?

Эрик Чернышов: Не сделано абсолютно ничего. Но опять же, как показала практика, 17 августа люди спокойно выходили из домов с котомками, с рюкзачками, с чемоданами, садились в машину, не торопясь, без всякой паники уезжали на близлежащие горки, на дачи. Поэтому народ готов к эвакуации. И если объявят это заранее, в основном люди успеют эвакуироваться.

Любовь Чижова: Это был журналист издания "Новый фокус" Эрик Чернышов, который следит за обстановкой на СШГЭС. О том, почему экологов тревожит ситуация вокруг строительства Богучанской ГЭС, и как подобные сооружения влияют на окружающую среду, говорит руководитель программы WWF России по экологической политике ТЭК Алексей Книжников.

Алексей Книжников: На самом деле две основные причины нашего беспокойства. Первое – то, что по нашему глубокому убеждению, которое буквально на днях подтверждено и документами Ростехнадзора, эта станция достраивается с нарушениями российского законодательства. А именно: она не прошла государственную экологическую экспертизу после внесения изменений в проект, а значит по ней не была завершена процедура оценки воздействия на окружающую среду. Это чисто законодательное нарушение, которое мы считаем несовместимым с теми заявлениями, которые делает наш президент и премьер-министр о необходимости скорейшего построения правового государства в стране.

Другая причина больше с точки зрения экологической безопасности. Проект задумывался в 70-е годы, начал реализовываться. После этого почти 20 лет стройка простаивала. И не инженеру понятно, что могли наступить какие-то конструктивные изменения, изменилась окружающая среда. Например, построены были новые предприятия, какие-то отходы накапливались в той зоне, которая будет затапливаться, вырос новый лес. То есть очень много произошло изменений, которые требуют переоценки возможных последствий сооружения такого крупного гидротехнического сооружения. И опять же этого не было сделано. Нам говорят: ничего делать не надо, в 79 году все рассмотрели. На наш взгляд, это просто несерьезно. И во-вторых, это нарушает законодательство, что подтвердил акт Ростехнадзора.

Любовь Чижова: Наверное, экологам трудно судить, в каком техническом состоянии находится большинство российских гидростанций. Что можно сказать о том, как они взаимодействуют с окружающей средой?

Алексей Книжников: Вы знаете, мы, конечно, как экологи тело плотины бетонной, несущей конструкции не оцениваем, мы можем только догадываться, что с каждым годом наступает эффект старения и так далее. Конечно, с каждым годом, десятилетием повышается угроза каких-то разрушительных возможностей. Мы как экологи прекрасно знаем, что происходит в водохранилищах, в донных отложениях. По сути река, которая перекрывается платинами, она становится накопителем довольно большого количества загрязняющих веществ. И в данном случае с каждым годом каждое из наших водохранилищ все более и более аккумулирует такие опасные как ртуть и другие тяжелые металлы и вещества. И мы знаем, что это довольно серьезная проблема. Потому что мы недавно участвовали в обсуждении одного из проектов строительства подводного трубопровода через водохранилище Братское на Ангаре. И там когда изыскатели проверили донные отложения, они пришли в ужас и сказали, что нельзя трогать эти отложения с точки зрения прокладки подводной траншеи, слишком там много грязи. Если они тронут, то эти загрязненные вещества попадут во взвешенное состояние и будут дальше разноситься по реке. Вот примерно картина.

Любовь Чижова: Если я не ошибаюсь, большинство российских ГЭС находятся на территории Сибири. Есть какая-то информация, какая-то оценка, как деятельность ГЭС влияет на реки, на озера Сибири? И есть какие-то технологии, позволяющие минимизировать этот ущерб?

Алексей Книжников: Вы знаете, во-первых, по мощности большая мощность гидроэлектростанций сосредоточена в Сибири, но по количеству пока Волжско-Камский каскад преобладает. Тут, мы знаем, уже много десятилетий работает очень много плотин. И самый классический пример, который мы приводим с точки зрения непродуманности решений при строительстве – это наша Волжская ГЭС, которая фактически разрушила миграционные пути для осетровых, в первую очередь для белуги. И та ситуация с белугой, которую мы имеем в каспийском бассейне, во многом связана с тем, что Волжская ГЭС перекрыла миграционный путь для этого вида, а те пропускные сооружения, которые были предложены теоретиками, они не выдерживают никакой критики, они не работают. И это на самом деле очень сложная задача решить проблему миграционных путей для рыб для равнинных рек. И поэтому в мире все больше доводов и лучшие международные стандарты требуют вообще прекратить сооружение плотин на равнинных реках.

Любовь Чижова: Говорил руководитель программы WWF России по экологической политике ТЭК Алексей Книжников. По его словам, в России наметилась тенденция к закрытию ГЭС: сейчас ведутся разговоры о демонтаже плотины Рыбинской ГЭС, а в прошлом году российским общественникам удалось не допустить начала строительства Эвенкийской ГЭС на реке Нижняя Тунгуска.

Радио Свобода, 8 марта 2011 г.