Богучанская ГЭС: алюминиевые чушки вместо культурного слоя

К 10 октября должен был завершиться второй летний полевой археологический сезон в зоне будущего Богучанского водохранилища. Удастся ли при этом решить здесь проблему археологических памятников нашей истории? Деньги на это, в том числе и из Москвы, выделяются солидные, но и времени остаётся немного.

Об этой проблеме читателям "Красноярского рабочего" рассказывает кандидат филологических наук, доцент Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева, руководитель информационно-экологического проекта "Плотина.Нет!" Александр Колотов.

– Сейчас в зоне затопления работают 700 человек. Это не только профессиональные археологи, студенты и аспиранты сибирских вузов, но и добровольцы, формально не имеющие отношения к науке.

– Народу для таёжных мест немало, но какой у них объём работы?

– В зоне затопления зафиксировано около 200 памятников археологического наследия. В том числе уже обнаруженные петроглифы (скальные писаницы) на Аплинском пороге, в Усть-Кове, на Тимохином камне, отмечены многослойные стоянки Пашина, Окуневка, Дворец, Парта, Рожково и другие, а также могильники, места переработки руды и выплавки металла, остатки первых поселений. Также здесь расположены объекты археологии в возрасте от палеолита до середины XVII века н. э. Встречаются уникальные памятники: шести- и даже восьмислойные. Один из них находится в 20 километрах от города Усть-Илимска, куда простирается будущее ложе водохранилища Богучанской ГЭС.

– Известно, что за счёт федеральных средств созданы археологические штабы: два на территории Красноярского края и один в Иркутской области. Туда стекается вся информация о памятниках истории и культуры Нижнего Приангарья. Специалисты пытаются сейчас координировать проведение работ по обеспечению сохранности объектов археологического наследия, но почему это для нас так важно?

– Для науки всё важно. Например, изучение данных памятников, возможно, даст ответ на вопрос, почему культура народа тофов схожа с культурой североамериканских индейцев. Однако времени на изучение осталось очень мало, а работы там очень много. Затопление водохранилища БоГЭС запланировано на 2011 год. Нужно торопиться, чтобы после всех соответствующих научных экспертиз исторические артефакты стали доступны всем желающим в музейных фондах и экспозициях.

– Средств, выделяемых на проведение охранно-спасательных мероприятий в зоне затопления Богучанской ГЭС (БоГЭС), достаточно для полного изучения находящихся там исторических и археологических памятников?

– Судите сами: в 2008 году на эти цели из федерального бюджета было выделено 110 миллионов рублей, в 2009 году – 142, на 2010 год было запланировано 282 миллиона рублей. По оценкам специалистов Института археологии и этнографии СО РАН, этих денег хватит на проведение 15-20 процентов необходимых исследований. Остальные памятники могут просто уйти под воду. Поэтому в первую очередь археологи исследуют территории до отметки 185 метров – нормального подпорного уровня (НПУ), которые попадают в зону затопления первого пускового комплекса Богучанской ГЭС. Постепенно, по мере наполнения водохранилища, отряды будут смещаться к границам Иркутской области для исследования зоны затопления до отметки НПУ 208 метров. Археологические охранно-спасательные работы намечено проводить до пуска всех девяти гидроагрегатов и выхода станции на проектную мощность. Возможно, это произойдёт уже в 2012 году.

На нынешний год была организована самая масштабная археологическая экспедиция. Но и её усилий недостаточно. По некоторым оценкам, для проведения полноценных работ при существующем финансировании требуется ещё 20 лет.

– Александр Анатольевич, я знаю, что в связи с этой ситуацией вы довольно много внимания уделяете последствиям строительства новых крупных плотин в нашем крае.

– Да, ещё в начале 2007 года нами, группой преподавателей красноярского педагогического университета, был запущен неформальный интернет-проект www.plotina.net, который работает и до сих пор. Думаю, далеко не случайно, что эта инициатива родилась именно в рамках педвуза. Наш ректор, Николай Иванович Дроздов, принимает самое активное участие в спасении археологических памятников Нижнего Приангарья. Филологический факультет, где я работаю, неоднократно проводил специальные экспедиции в рамках фольклорной практики, чтобы зафиксировать те уникальные ангарские говоры, которых в ближайшее время из-за строительства Богучанской ГЭС просто не станет…

По другому, в принципе, и не должно быть, поскольку наш университет носит имя Виктора Петровича Астафьева, чьё отношение к крупным ГЭС, когда "человек с осатанелым упорством стремится заарканить природу", общеизвестно.

– Но власть в ту пору не очень-то прислушивалась ни к Астафьеву, ни к Распутину…

– Так и сейчас ничего не меняется! Только говорить теперь надо не столько о власти, сколько об интересах крупного бизнеса. Отношение нового поколения гидростроителей к истории и культуре Сибири иначе как наплевательским назвать очень трудно. Что инвесторы проекта строительства Богучанской ГЭС, компании "РусГидро" и РУСАЛ, сделали для спасения уникальных археологических памятников из зоны затопления? Этим летом министр культуры России Александр Авдеев достаточно жёстко, но прямо ответил на этот вопрос: ничего конкретного, кроме демагогии. Впрочем, и в советское время, и сейчас гидростроители не скрывают, что их дело – затопить водохранилище и пустить турбины. А успеют археологи что-нибудь там спасти или нет – это уже на сроки сдачи ГЭС никак не влияет.

– Может быть, дело в нерасторопности самих археологов?

– Напомню, что ещё с 2006 года, как только было объявлено о планах достройки Богучанской ГЭС, археологи принялись стучаться во все инстанции, говоря о том, что учёным не дали провести историко-культурную экспертизу до начала проектных работ, что не выполняются требования федерального закона об охране памятников культуры при подготовке ложа водохранилища, что не было никакого общественного обсуждения и согласования проекта с Росохранкультурой.

В конце концов дело дошло до Общественной палаты России, которая приняла специальное заявление на этот счёт, призвав инвесторов сделать всё возможное для сохранения историко-культурного наследия в зоне затопления БоГЭС. Затем иркутские археологи обратились уже напрямую к президенту России с просьбой отодвинуть сроки наполнения водохранилища БоГЭС. И что в итоге? В ответ инвесторы проекта заявили, что сроки ввода ГЭС они переносить не будут, поскольку времени для спасения памятников истории более чем достаточно.

– Это на самом деле так?

– Судите сами: в августе этого года министерство культуры Красноярского края сообщило, что в зоне затопления Богучанской ГЭС на территории края выявлен 101 объект археологического наследия. Ещё 60 таких объектов находится в иркутской зоне затопления. Площадь раскопок исчисляется сотнями тысяч квадратных метров, которые нужно пройти в "ручном режиме", с просеиванием грунта. По расчётам учёных, в лучшем случае до наполнения водохранилища при нынешних сроках и объёмах финансирования можно будет провести 15-20 процентов необходимых исследований, и вряд ли археологам удастся спасти от затопления хотя бы четверть памятников.

Это означает, что мы потеряем материальные свидетельства многотысячелетней истории жизни людей на Ангаре, богатейшие стояночные комплексы с уникальными каменными идолами, ритуальными ожерельями и скульптурами. Под воду уйдут богатейшие культурные пласты ранних цивилизаций, и, по большому счёту, вина за подобное варварство ляжет на всё наше поколение.

– Есть ли выход из этой печальной ситуации?

– Выход, по-моему, вполне очевиден. Надо кардинально менять нынешнюю ситуацию, когда гидроэнергетики не несут никакой ответственности и никаких обязательств в отношении спасения памятников истории и культуры. Они получают прибыль от затопления территории, а государство берёт на себя расходы по подготовке ложа водохранилища, переселению жителей, решению экологических проблем и сохранению своей истории. При таком положении вещей, вообще говоря, смешны любые рассуждения о социальной ответственности крупных компаний.

Гидростроители должны отчитываться перед обществом не только за то, сколько кубов бетона они уложили в свою плотину, но и за то, какую крупицу нашего исторического наследия смогли сохранить для потомков. Я уверен, что никакая электроэнергия, никакие алюминиевые чушки не могут возместить потерю нашей с вами истории.

Ольга Мерзлякова