Байкал. На шаг ближе к катастрофе?

Гидрологическая и водохозяйственная обстановка на Байкале улучшилась, утверждают в Иркутском УГМС. Иными словами, это значит, что дальнейшее обмеление озеру не грозит. Однако угроза сохраняется с другой стороны. Монголия не оставляет планов по строительству ГЭС в бассейне Селенги, питающей Байкал.

Сразу о двух событиях, которые в перспективе могут серьёзно повлиять на судьбу уникального озера Байкал, стало известно в сентябре 2018 года. И, как водится, есть две новости: хорошая и плохая.

Начнём с хорошей. Иркутское управление по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды сообщило о том, что гидрологическая и водохозяйственная обстановка на Байкале улучшилась. То есть, если верить этой информации, обмеление озеру не грозит.

А теперь плохая новость. Угроза строительства монгольских ГЭС в бассейне Селенги — реки, питающей Байкал, — сохраняется и, более того, становится всё более явной.

«Переломный момент»

Уже не один год экологи бьют тревогу из-за обмеления озера Байкал, которое, по их словам, продолжается с начала XXI века. Зимой 2015 года сибирские и федеральные СМИ сообщили, что уровень воды в озере впервые за 60 лет упал до критической отметки в 456 метров. Было зафиксировано падение уровня воды сразу на 40 см за год.

По состоянию на начало 2017 года средний уровень озера Байкал достигал 456,13 м ТО.

И вот в сентябре 2018 года в Иркутском управлении по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды ИА REGNUM сообщили, что «наступил переломный момент» — гидрологическая и водохозяйственная обстановка на Байкале улучшились.

В управлении подчеркнули, что ситуация описывалась средствами массовой информации «в мрачных красках». Прогнозировалось обмеление и даже пересыхание Байкала, что, по версии сотрудников ведомства, «противоречит реальности».

Иркутское УГМС привело данные, что по состоянию на 31 августа средний уровень озера составлял 456,67 м по тихоокеанской системе высот, а наполнение составило 96 см при норме 90 (в 2017 году наполнение — 37 см).

Специалисты подчёркивают, что на ситуацию повлияло несколько факторов. Это и многоснежная зима, и дружное снеготаяние, и малые потери снега на испарение, и сильные дожди в летние месяцы, сформировавшие дождевые паводки на впадающих в озеро реках.

В управлении отметили, что для Байкала характерно чередование маловодных и многоводных периодов. Например, периоды низкой водности наблюдались с 1899 по 1905 года, с 1920 по 1929 год, с 1976 по 1982 год. Ситуацию, наблюдаемую в последние годы в Байкальском регионе, в УГМС назвали затяжным природным маловодьем редкой повторяемости, которое было вызвано дефицитом дождей в летне-осенние периоды, из-за чего полезный приток воды в озеро снижался до 30?50% нормы.

Однако сибирские экологи оптимизма сотрудников Иркутского УГМС не разделают. В частности, как считает член Ангаро-Байкальского бассейнового совета, российский координатор коалиции «Реки без границ» Александр Колотов, не стоит торопиться утверждать, что маловодный цикл на Байкале закончился. Надежды на наступление многоводного периода на Байкале витали в воздухе в 2014 году, однако в последующие годы обмеление Байкала лишь усугубилось.

Впрочем, по словам Колотова, сейчас любая экстремальная ситуация на Байкале обнажает фундаментальные проблемы управления всем Ангаро-Байкальским бассейном. Поэтому хоть маловодье, хоть многоводье гарантированно становится опасным явлением.

Главная угроза для Байкала

Директор Бурятского регионального отделения по Байкалу Наталья Тумуреева согласна с Иркутским УГМС в том, что в природе всё циклично.

«Однако это не является поводом для того, чтобы успокоиться, сложить руки и ничего не делать», — сказала она в беседе с корреспондентом ИА REGNUM.

«Катализатором всех процессов, которые происходят на Байкале, является человек. И такой антропогенной нагрузки на озеро, которая наблюдается сейчас, раньше никогда не было. Даже по сравнению с 1990-ми годами. Всё неоднозначно ещё и потому, что раньше никто не проводил качественного мониторинга. Не наблюдал за теми же мелководьями Байкала. Поэтому, по сути, мы не можем составить объективную картину происходящего на Байкале, сравнить ситуацию с тем, что происходило раньше», — убеждена эколог.

В подтверждение своих слов она приводит в пример ситуацию с ростом количества водорослей в озере:

«Например, бурное цветение водорослей на Байкале. Мы не знаем, в каком объёме они были в озере, допустим, 50 лет назад. И это не только спирогира, это огромное количество разных других водорослей, которые раньше так бурно не цвели. Поэтому я бы опасалась давать какие-либо положительные прогнозы по состоянию озера Байкал».

По её словам, главной угрозой для Байкала в настоящее время является человек — антропогенное воздействие.

«Проблема в том, что основное количество решений по Байкалу принимается в Москве. Без учёта мнений местного населения. Наше экологическое законодательство не столь адекватно, как хотелось бы. Только запретительные меры при отсутствии других сопутствующих действий ни к чему хорошему не приведут. Например, байкальского омуля стало мало, его вылов запретили (с 1 октября 2017 года, — прим. ИА REGNUM). А как помочь местному населению, лишившемуся заработка, не предложили. А ведь запрет вылова омуля толкает многих к браконьерству. Да и проблемы воспроизводства омуля не решены. Что касается браконьерства. Я убеждена, что больший урон наносят не местные жители, а так называемые VIP-браконьеры, которые потом продают рыбу по торговым сетям. То есть запретительные меры существуют, а комплексного решения проблемы никто не предлагает».

Наталья Тумуреева обращает внимание на то, что существует очень много уполномоченных органов, в том числе и надзорных, которые курируют озеро Байкал, и все вопросы решаются только в Москве.

«Республиканские власти зачастую играют роль статистов, во многом у них нет полномочий. Но у меня складывается впечатление, что их устраивает такое положение дел», — резюмировала она.

«Антибайкальские» проекты

В общем, из слов экологов можно сделать вывод, что проблем у озера Байкал масса и решать их власти не спешат.

Ещё одна серьёзная проблема, впрочем, пока потенциальная, связана с поисками энергетической независимости Монголии. Речь идёт о желании и намерении Монголии построить у себя на территории гидроэлектростанции. Но проблема в том, что располагаться они будут в бассейне реки Селенги, питающей российское озеро Байкал.

Противников строительства нашлось множество. Свою позицию они смогли высказать на общественных слушаний по проектам монгольских ГЭС, состоявшихся весной 2017 года в Бурятии, а затем в Иркутской области. Подавляющее большинство высказавшихся выступило против строительства плотин. По мнению участников слушаний, это нанесёт Байкалу непоправимый вред.

Например, как ранее объясняла Наталья Тумуреева, при запуске планируемой к строительству Шурэнской ГЭС первые 3-6 лет будет наполняться водохранилище. При этом река Селенга будет перекрыта на это время. Затем, уже при работе ГЭС, летом также будут наполняться водохранилища, а зимой для большей выработки электроэнергии они будут спускаться. Для жителей Бурятии это значит, что летом воды будет меньше, а зимой, наоборот, больше, что грозит заторно-зажорными явлениями — когда потоком воды выталкивает лед на пойму.

Кроме того, для наполнения водохранилищ в Монголии придётся затопить огромные площади сельскохозяйственных земель и пастбищ. То есть в первое время вся смытая грязь потечёт по Селенге в Байкал.

А Орхонское водохранилище Монголия планирует построить для того, чтобы «воду безвозвратно отводить в пустыню Гоби». То есть эта вода уже не будет питать Селенгу, которая, соответственно, меньше воды принесет в Байкал — катастрофа для озера, которое ещё не оклемалось от маловодного периода.

На волне огромного общественного резонанса власти Монголии заверили, что строительство гидроэлектростанций начнётся только в том случае, если учёные придут к заключению, что негативного эффекта для Байкала не будет. Однако сибирские экологи убеждены, что это лукавство, и Монголия не отказывается от своих, по сути, «антибайкальских» проектов.

И, судя по всему, опасения защитников Байкала подтверждаются. В сентябре 2018 года международная экологическая коалиция «Реки без границ» сообщила, что чиновники в Улан-Баторе и Вашингтоне (Всемирный банк) намеренно отказываются от проведения полномасштабного общественного обсуждения проекта технического задания на региональную экологическую оценку (РЭО) планируемых монгольских ГЭС. То есть, судьба Байкала опять решается без участия местных жителей.

В экокоалиции уточняют, что в процесс общественного обсуждения остались невовлечёнными 90% участников состоявшихся ранее общественных консультаций по проектам монгольских ГЭС, так как период сбора комментариев совпал с летним сезоном отпусков и традиционным фестивалем Наадам.

«Последние официальные документы показывают, что инициаторы проекта спешат завершить оценку за нереально короткий срок и решили отказаться даже от предварительной оценки воздействия на окружающую среду отдельных монгольских ГЭС, а их совокупное воздействие оценивать качественно, но не измерять количественно», — объясняет международный координатор экокоалиции Евгений Симонов. По его словам, при таком подходе результатом может стать «обоснование» выводов, заранее определённых сторонниками проекта строительства угрожающих Байкалу ГЭС.

«Фактор неопределённости»

Таким образом, проект строительства монгольских ГЭС, который потенциально опасен и для Селенги, и для Байкала, стал на шаг ближе к осуществлению.

Дальше в течение шести-восьми месяцев будет проводиться региональная экологическая оценка. Однако за те сроки, которые на неё отведены, это сделать невозможно. В связи с этим Александр Колотов считает, что опять будет происходить «профанация с заранее определёнными результатами, которые выгодны заказчику».

«Фактор неопределенности — главное, что нас беспокоит. Что будет с температурным режимом, с мутностью, с уровнем воды? Как это повлияет на омуля?.. Даже маленькая плотина может многое поменять. А ГЭС — это крупнейшие объекты, и влияние их будет в любом случае колоссальное», — сказал эколог в интервью сайту Аctivatica.org.

Кстати, омуль, который нерестится в Селенге, из-за строительства монгольских ГЭС может вовсе исчезнуть. Для того чтобы из икры вылупились мальки, нужен определенный тепловой режим. А он будет нарушен, так как ГЭС изменят внутригодовой сток реки, объясняет защитник Байкала.

А какова же позиция российских чиновников, которые должны защищать Байкал? Колотов говорит, что экологические активисты, в том числе, обращались в министерство природных ресурсов России, настаивая на необходимости проведения стратегической экологической оценки для учета всех возможных последствий строительства монгольских ГЭС:

«В Минприроды нас поблагодарили, ответили, что учтут наши требования… Но до сих пор мы не видим кардинального изменения ситуации. А начало строительства все ближе».

«Наши чиновники сегодня говорят одно, завтра — другое. Главная сила, которая все эти годы тормозила проект, — это не чиновники, а общественность, которая приложила колоссальные усилия», — резюмировал Колотов.

Получается, что такая позиция российских чиновников вкупе с неугасающим желанием Монголии обрести энергетическую независимость вскоре может привести к тому, чего так опасаются сибиряки. Вопрос строительства гидроэлектростанций будет решён положительно — для Монголии, не для Байкала. И что тогда станет с Байкалом — вопрос открытый. Но точно ничего хорошего.

Татьяна Иващенко (ИА REGNUM)