Новая кампания Улан-Батора в пользу своих прибайкальских ГЭС

После примерно двухлетнего затишья с реализацией Монголией ГЭС-проектов в Южном Прибайкалье – бассейне северомонгольской Селенги и ее притоков кампания по пропаганде такого строительства возобновилась. Причем в усиленном варианте. Характерно, что, как и прежде, вопрос обязательного проведения экологической экспертизы таких проектов с участием российской стороны, учитывая трансграничность территории, Улан-Батором даже не затрагивается.

Между тем российские эксперты, наряду с комитетом Всемирного наследия ЮНЕСКО, не единожды отмечали вполне вероятный ущерб от этих проектов для Байкальского бассейна, предлагая проведение их комплексной экологической оценки.

На встрече с президентом РФ Владимиром Путиным на саммите ШОС в Астане 4 июля президент Монголии Ухнаагийн Хурэлсух повторно предложил обсудить возможность строительства высокомощной ГЭС на реке Эгийн-Гол (основной приток Селенги на севере Монголии, впадающей в Байкал). Аргументировано это тем, что страна «испытывает «большой энергетический дефицит. Экономика растёт и вместе с ней возрастает дефицит электроэнергии».

Глава Монголии напомнил, что это предложение он озвучил на встрече с российским коллегой еще в середине октября 2023 г. в Пекине на форуме «Один пояс – один путь». При этом отметив, что «ещё советские специалисты говорили об отсутствии экологической ущербности этой станции» на реке Эгийн-Гол.

Но эта апелляция спорна. Да, в 1970-х готовились совместные гидропроекты в Монголии, но их детальная экологическая экспертиза не проводилась. Кроме того, они предусматривали возможное создание в основном маломощных ГЭС на северо- и западномонгольских реках, поскольку, по оценке советской стороны, создание высокомощных ГЭС способно в буквальном смысле истощить эти речные бассейны (ввиду частых колебаний в уровне их водонаполняемости). А это наверняка потребовало бы использования для водоснабжения крупных ГЭС даже крупных северомонгольских озёр (Убсу-Нур, Хубсугул, Хяргяс-Нур).

Как следствие, сократится сток из бассейна Селенги в Байкал, более чем на четверть обеспечивающей его водонаполняемость. Что, в свою очередь, чревато негативными экологическими и экономическими последствиями для Байкала и всего Южного Прибайкалья (включающего южный и юго-восточный районы Республики Бурятия). Монгольская же сторона с начала 2000-х апеллирует именно к высокой мощности тех станций.

По многим причинам эти проекты не были реализованы. По имеющейся информации, не в последнюю очередь потому, что монгольские партнеры настаивали на создании, как и сегодня, ГЭС высокой мощности. И вот прошлые планы реанимируются.

По мнению посла РФ в Монголии Алексея Евсикова, «официальные подходы сторон по этому вопросу совпадают. Приоритетом является безусловное обеспечение экологической безопасности озера Байкал, признанного объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО, и экосистемы дельты Селенги. Партнеры согласны проводить на двусторонней основе соответствующую экспертную работу». В то же время «монгольская сторона заявляет, что никакого серьезного негативного влияния на экологию строительство ГЭС не окажет. Но готова самым серьезным образом воспринять новую информацию, если эксперты двух стран подтвердят имеющиеся у наших экологов опасения».

Посол предлагает совместное водохозяйственное использование бассейна Селенги, что, по его оценке, способно урегулировать спорные вопросы по ГЭС-проектам в этом бассейне. «А что, если подготовить российско-монгольскую схему и модель перспективного хозяйственного использования Селенги? – задается вопросом А. Евсиков. – Может, с ее помощью можно было бы также избегать регулярных сезонных подтоплений Улан-Удэ и других населенных пунктов Бурятии?» Такое предложение небезосновательно, поскольку оно предопределяется изначальным фактором – трансграничным российско-монгольским бассейном Селенги.

Тем временем в конце марта с. г. официально сообщалось, что рекордными темпами с начала 2020-х растут поставки электроэнергии из РФ в Монголию. Уже в 2023 году электроэкспорт в Монголию «достиг 900 млн кВт-ч в год: это рекордное значение». Электричество вдобавок поставляется по льготным расценкам, обеспечивая около 20% ежегодного спроса страны на электричество.

С учетом растущих поставок из РФ (и Китая) возникает вопрос, в полной ли мере обоснована декларируемая Улан-Батором востребованность высокомощной ГЭС Эгийн-Гол в бассейне Селенги? Да и акцент на одну ГЭС, возможно, сделан не без лукавства. Общебассейновый ГЭС-проект включает три высокомощные и еще три среднемощные станции.

Научный руководитель Института водных проблем РАН Виктор Данилов-Данильян уверен, что планируется поэтапно реализовать все эти проекты. Их осуществление «приведет к еще большим потерям воды: будет забрана половина всего стока Селенги. Так что с учётом и потерь на испарение с водохранилищ воды в Байкал будет поступать примерно на четверть меньше, чем сейчас». А для Байкала, уверен этот высококомпетентный эксперт, «это катастрофа».

Что же касается непосредственно ГЭС Эгийн-Гол, то, по мнению В. Данилова-Данильяна, это сооружение «грандиозное и для Монголии, и по воздействию на Байкал». Прежде чем принимать решение о его строительстве, «абсолютно необходимо провести гидрологические расчеты, которые покажут, сколько в результате потеряет Байкал. И на их основе провести полноценную экологическую экспертизу».

В то же время, по данным эксперта, в Монголии часто говорят о нежелательности высокой зависимости от импорта электричества. Потому, дескать, инициируются означенные проекты. Впрочем, В. Данилов-Данильян и ряд других экспертов обоснованно считают, что у Монголии нет достаточных финансовых и технологических ресурсов для реализации столь масштабных проектов. Поэтому их финансовой подпоркой, пока не афишируемой, наверняка являются зарубежные структуры, заинтересованные в усложнении российско-монгольских отношений.

О возможности такого сценария косвенно свидетельствует тот факт, что, как недавно заявил министр окружающей среды и туризма Монголии Бат-Эрдэнэ, «ГЭС на реке Эгийн-Гол в любом случае начнет работать». О необходимости экологической экспертизы как обязательного предварительного условия, как видим, министр даже не упоминает.

Алексей Чичкин («Ритм Евразии»)