Лица затопленных деревень: дед Николай из Матагана

Неубранные постройки в зоне затопления водохранилища Братской ГЭС могли мешать ходить по рукотворному морю лодкам. А вот старое кладбище в Матагане не тронули. Могилы до сих пор находятся под водой, именно поэтому шаманы в этих краях, почитая предков, проводят обряды у воды или на лодках, подплывая к тем местам, где когда-то стояла деревня…

«Бурят я не здешний. На болоте родился, в Томской области. Родители были в ссылке. А в Матаган привезли, когда семь месяцев исполнилось», — рассказывает житель села Ирхидей Осинского района Николай Баймаевич Нашкеев.

Жизнь Николая Нашкеева вполне может послужить основой сюжета хорошего исторического фильма. Сын раскулаченных, ребенок войны, переселенец из затопленной в результате строительства Братской гидроэлектростанции  деревни, он отлично помнит все события прошлого. Николай Баймаевич поделился воспоминаниями о том, как жили в Матагане в первой половине XX века, как проходил переезд на на новое место, как люди переживали трудные, порой невыносимые, времена.

Жил как бродяга

«Отец был кузнецом. Его в 30-х годах раскулачили и отправили в Томскую область на работы. Мать поехала с ним. Как я уже говорил, родился я на болоте. Вскоре колхоз потребовал моего отца обратно в Матаган. Такой он был ценный кадр. И мы вернулись», — говорит герой проекта «Лица затопленных деревень» Николай Нашкеев.

Возвращение семьи Нашкеевых в родные места было непростым. С младенцем на руках блуждали по тайге, чудом добрались до железнодорожной станции, затем до Черемхово. Земляки оказали помощь, и семья доехала до Матагана. Это также сопровождалось сложностями, ведь за помощь раскулаченным можно было попасть под подозрение надзорных органов.

В 1937 году Нашкеевы оказалась в родных краях. Казалось, что жизнь налаживается. Но за главой семьи все равно пришли. Арестовали его 31 октября 37-го. По суду тройки в декабре того же года Байма Нашкеев был расстрелян в Иркутске.

«Мать и старшая сестра Мария много работали, были доярками, я был предоставлен сам себе. Спал в чужих сенях, меня и не искали. Жил как бродяга. Есть ходил к родне. Но тут на мое счастье вернулась из Кузбасса еще одна сестра Нина. Ее история отдельной статьи заслуживает. Когда родители ехали в ссылку, то оставили ее на станции Тайга. Она не просто выжила, а благодаря добрым людям оказалась в Кемерово, год была трубочистом, а затем вступила в комсомол, быстро сделала карьеру. Вернулась на родину, чтобы работать парторгом, главным бухгалтером в колхозе в соседней деревне Абрамовка. Я к ней и перебрался. Ожил, есть начал. Но 5 ноября 1943 года по доносу ее и еще десять человек арестовали. Утаили от проверки зерно, чтобы было что весной в колхозе посеять. Опять остался один, а Нина единственная из всех арестованных чудом выжила на Колыме и вернулась на малую родину лишь в 1969 году», — вспоминает Николай Баймаевич.

Победа над обстоятельствами

Несмотря на детский возраст, голод, видимое отсутствие перспектив Николай Нашкеев принял решение не сдаваться.

«Четыре класса кое как окончил, а в пятый идти — одежды не было. И вот лежал я дома, лежал, решил коней колхозных пасти. От них тепло шло, и я старался держаться поближе к табуну. Но потом стало совсем холодно, и конюх меня прогнал, потому что если бы я замерз, то ему бы отвечать пришлось. Второй раз пошел в четвертый класс, а стало тепло — решил заработать дене».

Николай Нашкеев устроился на моторно-тракторную станцию (МТС). 12-летнему подростку доверили кувалду, показали принцип работы. За лето он заработал 300 рублей.Большие по тем временам деньги. Купил сапоги, штаны, белье, телогрейку.

«МТС находилась далеко от дома, никто и не знал из семьи, что я работаю. Пришел — сестра не поверила, что я сам все заработал, боялась, что украл. Ни у кого таких сапог в деревне не было. Они 125 рублей стоили. На следующее лето после школы опять работать пошел. Крепкий был физически, все мне удавалось», — говорит Николай Баймаевич.

Матаган стал частью Ирхидея

Официально трудиться Николай Нашкеев начал в 1953 году. Был трактористом колхоза «Заря коммунизма», после образования совхоза «Бильчирский» в 1961 году работал и трактористом, и шофером, выполнял сменные задания, становился победителем соцсоревнования. В момент переселения помогал перевозить дома на новое место — в село Ирхидей.

«Люди уезжать из Матагана не хотели. Много тогда проводили собраний, агитировали, проводилась большая разъяснительная работа о том, что Братская ГЭС — нужна, что затопление деревень — это дело решенное. Бригада колхозная в Матагане называлась «Красный Матаган», был клуб. Вот там и проводили собрания. Когда уже все поняли, что откочевывать все равно придется, то решили начали искать новое место жительства. Люди из нескольких небольших деревень объединились, но у каждого свое мнение было. Например, жители Орлока хотели уехать жить рядом с лесом, но там было болото. В итоге старейшины Матагана, Орлока и Улан-Ирхидея выбрали место. В 1960 году начали перевозить дома», — говорит Николай Нашкеев. 

Работа была проведена большая. Николай Баймаевич вспоминает, как инженер Александр Александрович Барлуков занимался измерениями, вычислял до какого уровня может подняться вода. Эти исследования учитывали при выборе места строительства новых улиц.

«Кто-то увозил дома на конях, кто-то на полуторке. Техники мало было, переезжать было сложно. Одними из первых в Ирхидее дома поставили Терентий Борокшонов, Никитин Николай Савельевич. Я тогда работал на бортовой машине, был занят переездом. Помогал земляков перевозить. Нелегко приходилось, буксовали часто. Тем не менее многие из домов, которые из Матагана перекатали стоят до сих пор», — говорит Николай Нашкеев.

История старого кладбища

Государство оказывало переселенцам помощь. Но перед тем, как выплатить деньги, проверяли, чтобы на месте прежнего жительства не оставалось ни одного столба. Неубранные постройки могли мешать ходить по рукотворному морю лодкам. А вот старое кладбище в Матагане не тронули. Могилы до сих пор находятся под водой, именно поэтому шаманы в этих краях, почитая предков, проводят обряды у воды или на лодках, подплывая к тем местам, где когда-то стояла деревня.

“Кладбища в других деревнях, я знаю, вывозили перед затоплением. Но не в нашем случае. Приехали откуда-то трое из Иркутска, которые должны были выкопать и перенести могилы. Но вмешались наши старики. Сказали, что мертвых выкапывать нельзя. Тогда эти трое просто убрали таблички с именами, а гробы в земле остались”, — говорит Николай Нашкеев.

Уже в 2016 году кладбище напомнило о себе, уровень воды в Братском море упал, и несколько захоронений всплыло. Тогда было принято решение засыпать погост тяжелым грунтом.

«Все-таки по здешним традициям решили мертвых не выкапывать. Но традиции у всех свои. В этих краях всегда жили люди разных национальностей. Были и литовцы. Они, как я помню, увезли останки своих предков в Литву. Нужно уважительно ко всем обычаям относиться», — говорит Николай Баймаевич.

В новом Ирхидее

Село Ирхидей получилось большим. Жители Улан-Ирхидея, Орлока, Матагана поставили крепкие дома. Новая школа, асфальтированные улицы, совхоз — жить стало комфортно. Николай Баймаевич женился, воспитал пятерых детей, он давно уже прадед. Кроме основной работы, был общественником, избирался депутатом Ирхидейского сельского Совета народных депутатов, возглавлял местный комитет отделения совхоза «Бильчирский», много лет работал председателем Совета ветеранов МО «Ирхидей», получил звание “Почетный гражданин Осинского района”. Но, несмотря на эти успехи,  Николай Баймаевич, как и все местные жители, никогда не забудет историю большого переселения деревень.

Орда.инфо