"Дешевая" энергия

Энергия гидроэлектростанций дешева, если считать ее лишь в рублях или иной валюте. Гораздо дороже она становится при оценке ущерба, который понесла от нашей хозяйственной деятельности природа. Какую цену нам придется заплатить за промышленное процветание региона и освоение гидроэнергетических ресурсов?

Безопаснее ТЭС

К началу XXI века промышленность и экология подошли к порогу двух взаимоисключающих проблем: с одной стороны, существенный прирост мирового энергопотребления требует строительства все новых и новых генерирующих мощностей, с другой — окружающая среда оказалась необратимо разрушена усилиями уже действующих электростанций.

На первый взгляд, ГЭС является относительно экологически чистым предприятием. Казалось бы, никаких вредных выбросов в атмосферу, никакого сжигания полезных ископаемых — среди последствий только расширение русла реки выше плотины, но и его можно использовать в рекреационных целях. Стоит отдать должное плюсам такого способа производства электроэнергии. Прежде всего, это использование возобновляемых ресурсов, высокий КПД (более 80 %), возможность регулирования уровня реки, с вытекающими отсюда благоприятными условиями для речного судоходства, создание рыбохозяйств по разведению озерных пород рыбы и экономически стимулирующий эффект, который плотина оказывает на многие километры прилегающих территорий. Возможность строительства новых энергоемких предприятий, высокие прибыли от продажи энергии и формирование обширной социально-экономической инфраструктуры — вот, безусловно, светлый портрет любой гидроэлектростанции. Но есть у этого, как известно, и другая сторона. Вмешательство человека в речную экосистему не проходит даром.

Оценив столь заманчивые перспективы строительства, советские энергетики начали активно развивать гидроэнергетическое направление. Десятки ГЭС по всей стране затапливали тысячи гектаров плодородных земель и лесных угодий. Ускоренное развитие гидроэнергетическихресурсов Сибири сыграло важнейшую роль в формировании промышленного облика территорий. К строительству ГЭС приступили настолько активно, что с начала 50-х годов прошлого века Ангара, Енисей и Обь превратились в цепочки водохранилищ. Нормальное течение рек было нарушено, и теперь стало ясно, что в процессе хозяйственной деятельности серьезный урон был нанесен и экосистемам рек, и прилегающим территориям.

В естественных природных условиях изменения русла реки происходят вполне безболезненно: берега могут также размываться, затапливать лес и пересыхать. Но без внешнего вмешательства такие процессы в буквальном смысле протекают столетиями. ГЭС же создает сценарий речной революции, когда за считаные месяцы река приходит туда, где ее быть не должно. Снижается скорость течения, замедляется процесс самоочищения, при этом заболачивание, напротив, происходит намного быстрее. Изменение микроклимата новых водных пространств приводит к активному развитию сине-зеленых водорослей, а меняющееся давление воды на литосферу может вызвать непредсказуемые сейсмические изменения. И этот список можно продолжить на многие страницы.

Превращения Приангарья

Наиболее громкий и «ощутимый» проект новейшего времени — строительство на Ангаре Богучанской ГЭС. За двадцатилетнюю историю строительства зона затопления так и не была подготовлена. «Перед принятием решения о строительстве ГЭС независимыми московскими и петербургскими институтами обязательно проводится кропотливая изыскательная работа. Выполняется оценка воздействия на окружающую среду (ОВОС) будущей ГЭС, после чего разрабатывается план мероприятий по снижению выявленных экологических рисков», — пояснил схему экологической проверки депутат Законодательного собрания Красноярского края, член комитета по природным ресурсам, земле и экологии Сергей Шахматов. — Для Богучанской ГЭС этот план минимизации последствий разрабатывался очень подробно, и в итоговый перечень вошло около 150 самых разных экологических мероприятий, начиная от лесоочистки и заканчивая переносом кладбищ. В качестве проведенной экспертизы можно не сомневаться. Вопрос заключается в другом: попадет ли депутатам или экологам вся информация от экологической экспертизы, или же на обсуждение будет вынесена изъятая из документа часть», — добавляет депутат.

Несмотря на все заверения о точности информации официальных экологических экспертиз, многих ошибок при строительстве ГЭС избежать так и не удается. Ярчайший пример — Красноярская ГЭС. В ходе ее проектирования предполагалось, что незамерзающая полынья ниже плотины будет иметь длину не более 20 км, а после строительства оказалось, что река зимой не замерзает на участке в 10 раз больше заявленного.

По многим параметрам Богучанская ГЭС схожа с уже реализованными Братской, Красноярской, Саяно-Шушенской и Курейской плотинами. Поэтому даже с учетом проведения всех необходимых превентивных мероприятий оценить картину недалекого будущего можно определенной долей уверенности и пессимизма. Своим сходством со «старшими сестрами» БоГЭС обязана тому, что ее ложе затопления тоже представляет собой территорию, занятую сейчас лесными массивами. И как бы тщательно ни производилась сводка леса на этих землях, совершенно избавиться от затопления древесины не удастся. При этом 30 % леса, который уйдет под воду — это ценнейшая лиственница. Стоит ли говорить о массивах знаменитой и уникальной ангарской сосны.

Поэтому и кажется совершенно удивительным, что сводка значительной части леса с территории предполагаемого Богучанского водохранилища сочтена экономически нецелесообразной. Даже если лесопромышленники и доберутся до добычи товарной древесины, тонкомерный лес, пни и отходы рубок останутся гнить и плавать по водохранилищу. Это не замедлит сказаться на присутствии в Ангаре ценных пород речной рыбы, осетра и стерляди. В лучшем случае в водохранилище придут окунь и щука, но и до этого момента, вероятно, должно пройти какое-то время. С куда большей долей вероятности плотина уничтожит нерестилища речных рыб, а загнивание древесины, поднятие на поверхность торфяных пластов и зарастание водоема серо-зелеными водорослями, при разложении которых в воду выделяется губительный сероводород, сделает реку непригодной для прежнего ихтиологического разнообразия.

В жертву воде

В погоне за одной стороной экономической выгоды остается без внимания затопление месторождений титановых россыпей, редкоземельных металлов, угля, гипса, нефти и природного газа. Определенно, последствия были бы меньше, сохрани проектировщики уровень затопления на отметке НПУ в 185 м, как это предполагалось в проектах советского периода. Сегодняшняя БоГЭС поднимет уровень Ангарского водохранилища до отметки НПУ в 208 м, что увеличит не только мощность электростанции, но и площадь затопления — в два с половиной раза.

Отдельного внимания заслуживает механизм переноса памятников культурного наследия Приангарья. Правительством Красноярского края на сегодняшний день уже была полностью проанализирована экспертиза по археологическим памятникам. На территории ложа Богучанской ГЭС еще советские ученые насчитали 77 таких памятников. На деле бесценных образцов национального богатства намного больше — около 200. Причем это не только ветхие постройки, но и уникальные наскальные рисунки, относящиеся к бронзовому веку и раньше. Это остатки культуры людей, живших на Ангаре 3—5 тыс. лет назад. Естественно, перенести их не представляется возможным. А сколько раскопок еше не было произведено? Через два года задвижка плотины будет закрыта, и все культурные ценности Приангарья будут потеряны.

«На перенос культурных памятников уже были выделены средства, но для того, что бы перенести все, не хватит и двух миллиардов рублей, поэтому, скорее всего, специалистами будут отобраны самые важные образцы древней культуры, остальные же, к сожалению, уйдут под воду», — комментирует Сергей Шахматов.

Информационные помехи

Другой не менее громкий проект мощнейшей Эвенкийской ГЭС привнесет в экологию региона те же проблемы. С единственным различием: масштаб проблем будет пропорционален масштабам стройки. Эвенкийское море затопит 9,4 тысячи км2. В зону затопления попадают населенные пункты с численностью населения около 8 тысяч человек, при этом частичное затопление ожидает и столицу Эвенкии Туру.

Однако практически никем не учтено, что коренным народам придется переезжать с родных мест, на которых они жили поколениями, меняя свои традиции и уклад жизни. Социальным козырем выступает создание рабочих мест. «Но как вы думаете, много ли жителей имеют для работы на ГЭС образование по энергетическим специальностям? — спрашивает Александр Колотов, исполнительный директор общественного объединения "Плотина.Нет!". — Скорее всего, эти рабочие места достанутся "вахтовикам". Вы поймите, мы не против строительства любой ГЭС вообще — мы против того, насколько формально проходит информирование людей при этом строительстве», — подчеркнул он. Действительно, несмотря на то, что общественные приемные уже созданы по всем трем запланированным к строительству ГЭС (Эвенкийской, Мотыгинской и Нижнекурейской), жители не получают практически никакой информации о будущем строительстве.

Другой насущный вопрос — зачем энергопрофицитному краю столько энергии? Построенные здесь предприятия даже при рекордных мощностях не смогут потребить все генерируемые киловатты. Инвесторы говорят о приоритете сохранения национальной энергобезопасности за счет транспортировки излишков энергии за Урал и изредка упоминают об экспорте в страны Юго-Восточной Азии. И как бы ни хотелось верить в размытое понятие «энергобезопасность», экологи и общественники опасаются, что реальным приоритетом все-таки окажется передача энергии в Китай.

Так стоит ли уродовать сибирские реки ради доходов от экспорта? Ущерб, который мы получим от такой хозяйственной деятельности, будет сложно пересчитать в ценах на энерготарифы. Еще долгие десятилетия сегодняшний экспорт и «дешевую» энергию будут оплачивать наши дети и внуки.

Юлия Ребрунова, журнал «Промышленные страницы Сибири»