ЮНЕСКО призывает Россию и Монголию к трансграничной СЭО по Байкалу

Руководитель международной экологической коалиции «Реки без границ» Евгений Симонов принял участие в 41-ой ежегодной сессии Комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО в польском Кракове. Специально для проекта #СпасиБайкал он рассказал, в чем суть принятой в этом году резолюции по Байкалу, особенно в части монгольских ГЭС и стратегической экологической оценки (СЭО):

— На ваш взгляд, что самое главное в резолюции ЮНЕСКО в той части, что касается Байкала — объекта Всемирного природного наследия?

— Если внимательно прочитать документ, то станет очевидно — ЮНЕСКО, прежде всего, волнуют перегибы в применении существующих правил водопользования и управления озером. Комитет, как прописано в резолюции, «с озабоченностью отмечает решение, увеличивающее допустимые колебания между максимальным и минимальным уровнями озера Байкал в 2016–2017 годы» (речь о постановлении правительства РФ от 9 июля 2016 года). И настоятельно призывает РФ «разработать оценку потенциального воздействия на окружающую среду (ОВОС) существующих правил водопользования и регулирования», влияющих «на выдающуюся универсальную ценность (ВУЦ) объекта». И «не вводить никаких дальнейших изменений в правила до тех пор, пока их воздействие на объект не будут полностью понятно».

По мнению ЮНЕСКО, управление Байкалом, в том числе установление допустимых режимов колебаний его уровня, должно осуществляться на четкой, понятной, а также публично озвученной и принятой научной основе. Это, по сути, требование, которое ЮНЕСКО выдвигает России в рамках конвенции об охране объектов Всемирного природного наследия и оно, на самом деле, обязательно к исполнению. Если оно не будет исполнено, российской стороне о нем не раз напомнят. А если проблема не исчезнет, то рано или поздно это будет отражено в каких-то жестких действиях по отношению к российской стороне. Самое большое, что ЮНЕСКО может сделать, это исключить объект из списка Всемирного природного наследия в связи с утратой ценности. Правда, вначале объект будет внесен в список Всемирного наследия в опасности.

— Пока в России таких объектов нет…

— Пока нет. Но, к сожалению, шесть объектов в РФ на этот статус претендуют.

— Но не Байкал?

— Байкал с момента закрытия БЦБК впрямую не упоминается в качестве кандидата на включение в такой список. Но он претендовал на это, когда комбинат несколько лет назад снова заработал после закрытия. Потом, как известно, производство там все-таки остановили — но проблема не снята, пока не вычистят территорию. И ЮНЕСКО подчеркивает в своих решениях, что история с БЦБК не закончена. Там требуется провести большой комплекс мероприятий по ликвидации последствий. И в резолюции по Байкалу ЮНЕСКО напоминает, что по-прежнему ждет от России подробную ОВОС будущего использования площадки комбината и ее влияния на выдающуюся универсальную ценность (ВУЦ) объекта. Собственно, того же ЮНЕСКО требовал и в резолюциях 38-ой, т 39-ой, и 40-ой сессий. И вот снова «настоятельно просит государство-сторону разработать такую оценку в первоочередном порядке и представить ее копию в Центр всемирного наследия для рассмотрения МСОП, как только такая оценка будет завершена».

Но, конечно, на данный момент более горящим объектом является Северный Кавказ, в связи со строительством там лыжных курортов, угрожающих участку Всемирного наследия. Но это не значит, что с Байкалом ничего не надо делать. Это значит, что у России есть время что-то с ним сделать.

— Что еще интересного вы увидели в резолюции?

— В целом стоит подчеркнуть, что решения 41-ой сессии дополняют решения предыдущих сессий. В некоторых случаях более четко их прописывают. Это очень важно понимать, поскольку многие считают, что предыдущие решения можно как бы забыть, что одно решение заменяет другое, но это не так. Ничего подобного! Пока предписание не выполнено, оно висит над объектом. Первый же содержательный пункт резолюции гласит: «Возвращаясь к решению 40 COM 7B.97, принятому в 2016 году».

А вот в части оценки монгольских ГЭС, что интересно, Комитет Всемирного наследия перестал переписывать прошлогодние решения. В прошлом году ЮНЕСКО дал подробное объяснение, в каком порядке нужно выполнять оценки как отдельных планируемых объектов ГЭС в бассейне Селенги на территории Монголии, так и оценку кумулятивных (совокупных) последствий всех объектов. И что до их выполнения в определенном порядке не следует предпринимать каких-либо действий по одобрению или реализации проектов. Там это было записано, что год назад, кстати, сильно взволновало монгольскую делегацию.

Второе. В резолюции этого года подробно и по-новому описано, что Комитет Всемирного наследия ЮНЕСКО хотел бы получить в результате Стратегической экологической оценки (СЭО).

— Вы имеете в виду предложение провести трансграничную совместную российско-монгольскую СЭО?

— Да, смотрим пункт 8 решения. «Вновь заявляет о своей просьбе к государствам-сторонам Российской Федерации и Монголии совместно разработать трансграничную СЭО для любого будущего проекта по гидроэнергетике и управлению водными ресурсами, которые потенциально могут воздействовать на объект, принимая во внимание любые существующие или планируемые проекты на территории обеих стран, и просит оба государства-стороныобеспечить, чтобы результаты такого трансграничного СЭО направляли разработку ОВОС любых конкретных проектов в области гидроэнергетики и управления водными ресурсами, включая запланированные проекты ГЭС Шурен и реки Орхон».

Это важное дополнение, в котором прописана не только гидроэнергетика, но и все остальные аспекты управления водными ресурсами. И важно, что такая СЭО должна быть сделана до проведения частных оценок и служить ориентиром для разработки этих оценок. Что, согласитесь, правильно. Сначала оцените ситуацию в бассейне в целом (его способность выдерживать антропогенные воздействия и его пределы, особенности воздействия, существующие нагрузки, чаяния различных групп населения). А потом на основе этого знания и рекомендаций, как планировать жизнь в бассейне, учитывая ценность озера Байкал, планируйте, можно ли и в какой форме (если можно), с какими нагрузками строить те или иные объекты. Раньше ЮНЕСКО так не писало, не указывало, в какое место воткнуть эту СЭО. Сейчас же ясно сказано, что она должна идти перед всеми остальными процессами.

— Получается, общественные слушания в Бурятии и Иркутской области, на которых обсуждались ТЗ на РЭО и ОВОС по проектам из программы MINIS, прошли впустую? Ведь там ни о какой СЭО не упоминалось, более того, Монголия хочет провести эти два исследования в рамках одного тендера!

— Нет, слушания прошли не впустую. Они, наконец, внятно ознакомили всех, кто был в этом заинтересован, с тем, что хотят делать монгольские энергетики. По крайне мере, в рамках программы MINIS на деньги Всемирного банка. От слухов они перешли к внятной повестке. Слушания для этого и проводятся. Для монгольской стороны эти слушания, мы надеемся, тоже прошли не впустую. Согласно поступившим к нам со стороны проекта MINIS уверениям, требование о разделении региональной экологической оценки (РЭО) и ОВОС на два самостоятельных процесса, которое было высказано в рамках слушаний, будет удовлетворено. Если это действительно случится, то это будет означать, что MINIS пойдет на разделение тендера на два этапа. И тогда, по логике, нам предложат обсуждать новое техзадание на отдельное РЭО, как мы и просили с самого начала. А если не предложат, так нам придется этого снова добиваться. То, что было представлено на прошедших слушаниях, на такое техзадание явно не тянуло.

На мой взгляд, учитывая решение ЮНЕСКО, правительству Монголии сейчас как раз выгодно выделить региональную экологическую оуценку (РЭО) и после этого предложить его обсудить в качестве основы для проведения той самой совместной стратегической экологической оценки. Что, в принципе, можно сделать, поскольку РЭО — это подвид СЭО. Самое опасное, что может сейчас произойти, это то, что две страны будут профанировать выполнение стратегической оценки без всякой координации и открытости. Россия — через очередные НИРы от Минприроды разным институтам, а Монголия — путем перелопачивания старых техзаданий без дальнейших обсуждений. Но двум странам все равно придется делать СЭО вместе. А потому разумнее было бы сейчас объединить усилия и эту оценку провести. Важно понять и тем, и другим, что ЮНЕСКО предлагает не усложнение процедуры, а, наоборот, ее упрощение.

— А как быть с проектом ГЭС Эгийн-гол. О нем упоминается в пункте 7, где Комитет Всемирного наследия приветствует намерение Монголии «предпринять дополнительное изучение воздействия проекта Эгийн-гол на биологическое разнообразие объекта»…

— Монголия в этом году предприняла ряд шагов, которые вывели ее в чемпионы процесса. Они решили показать, что играют по правилам, что этой стране ранее было в целом не свойственно. Смена линии поведения случилась совсем недавно. Еще в январе Монголия написала малопонятное письмо в ЮНЕСКО, где под смехотворным предлогом заявила, что пока не будут готовы полноценные ТЭО по Шурену и Орхону, оценку совокупных (кумулятивных) воздействий всех проектов на бассейн Селенги провести будет невозможно. Для непосвященного человека это звучит логично. Но если вы имели дело с совокупной оценкой, то понимаете, что она делается не на основе таких подробных проектных материалов, как ТЭО. А на основе предварительных оценок. Это, кстати, было одним из ключевых пунктов обсуждений в рамках слушаний в Бурятии и Иркутской области. Ибо кумулятивная оценка является первым этапом работ в рамках технических заданий на РЭО и ОВОС по Шурэну и Орхону, которые и были нам представлены офисом MINIS!

Заявления монгольской стороны сами себе противоречат, на что власти районов Бурятии, кстати, и обратили внимание уважаемого Комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО. Очевидно, Монголия заявила это для того, чтобы вывести проект Эгийн-гол из связки с Шуреном и Орхоном. Возможно, за этими ГЭС стоят разные политические и лоббистские группы. И одна из них посчитала, что таким образом можно развязать себе руки и открыть дорогу для быстрейшего строительства ГЭС Эгийн-Гол.

Но, как вы знаете, весной правительство Монголии учредило новую госкомпанию для реализации проекта ГЭС Эгийн-гол, которая взяла займ у Банка развития Монголии. Это новый расклад — раньше они просто сидели на бюджете и чингизбондах, а сейчас перешли в плоскость кредитов. Ситуация вообще странная: в Монголии сейчас денег нет, МВФ и соседи им дали деньги на спасение экономики, а они их тратят на этот проект, что ли? Все это требует прояснения.
Однако именно эта госкомпания сейчас заинтересована в проведении всех предписанных ЮНЕСКО оценок, поскольку их проведение открывает дорогу к инвестициям. Кстати, в Краков от этой госкомпании приехала делегация из трех человек. Как они говорят, они передали в ЮНЕСКО обобщенную ОВОС по Эгийн-голу. Также они заявили, что вскоре объявят международный тендер на изучение воздействия ГЭС на биологическое разнообразие и экологические процессы. Очевидно, в «старой» ОВОС есть отдельно сделанная оценка гидрологических последствий для Байкала, но нет экологической и биологической части. Эти пробелы они собираются восполнять в течение ближайшего года, параллельно с поиском финансирования, укрепления проектной структуры и обеспечения возможности быстро развернуть подготовительные работы по строительству ГЭС и т. д.

— То есть ГЭС Эгийн-гол остается главным стратегическим проектом Монголии?

— ГЭС Эгийн-гол всегда был главным и единственным из всех объектом, который в самое ближайшее время может быть построен. Он является основным, требующим осмысления, оценки и сдерживания от резких движений, в том числе и по поиску средств. Позвольте напомнить, что именно на этот проект наши коллективные сомнения пока повлияли в наибольшей степени — я имею в виду заморозку китайского кредита, случившуюся год назад. Тем не менее, проект Эгийн-гол, каким я его увидел в этот раз, старается всех убедить, что он «встал на путь исправления». Все три члена делегации в Кракове со мной беседовали, рассказывали о состоянии дел, вступали в трудные разговоры об оценке кумулятивного воздействия…

— Как реагировала на резолюцию по Байкалу российская делегация в Кракове?

— Сдержанно. Наверное, решение ЮНЕСКО Россию устроило в юридическом и процедурном аспектах, но то, что в нем есть и слова одобрения туманных намерений монгольской стороны вряд ли россиянам понравилось. Про российские обязательства там сказано жестче и без попыток поощрения за хотелки, но ведь Россия так и не представила ЮНЕСКО никаких документов по оценке воздействий на Байкал!

Думаю, резолюция этого года устраивала и монгольскую сторону, так как в нем ничего не написано по поводу кумулятивной оценки всех проектов ГЭС. В связи с этим, полагаю, монгольская сторона решила, что им простили кумулятивную оценку. Но она должна учесть, что в силе остаются решения не только 41-ой сессии, но и 40-й, в резолюции которой про кумулятивную оценку написано с избытком. И, снова напомню, что в ТЗ на РЭО и ОВОС по Шурэну и Орхону, что MINIS нам привозили в марте и мае, прописано, что ГЭС Эгийн-гол является одним из проектов, который подлежит такой оценке. Сама РЭО изначально была выдумана как оценка всех подобных воздействий.

— А программа MINIS в части ГЭС пока продолжается? Закрывать его не будут?

— Мы этого не знаем. Всемирный банк и Инспекционная комиссия Всемирного банка должны принять решение. Думаю, мы про них узнаем ближе к августу. Но я не думаю, что в Монголии кто-нибудь откажется от 9 миллионов долларов, которые выделены на все эти телодвижения по проекту и еще не израсходованы. Пока офис MINIS перераспределил в бюджете 500 тысяч долларов, увеличив административные расходы, им есть за что бороться.

— Как вы можете резюмировать резолюцию ЮНЕСКО этого года?

— Во-первых, это призыв к проведению совместной российско-монгольской СЭО, что очень важно. Причем под присмотром ЮНЕСКО — у меня сложилось ощущение, что при обращении России и Монголии секретариат Комитета Всемирного наследия — Центр Всемирного Наследия — может стать посредником в формировании этой СЭО. Это было бы ценно, повысило доверие и возможность диалога.

Во-вторых, также есть отдельное требование, что существующее воздействие ГЭС на регулирование Байкала и существующая нормативная база и ее изменение требуют всесторонней и гласной оценки. Ну и СЭО такую оценку, разумеется, тоже предполагает.

В-третьих, Монголия попыталась вывести проект ГЭС Эгийн-гол из связки с остальными ГЭС, но ЮНЕСКО не пошло у нее на поводу. Это главная подковерная часть дискуссий. Попытка заставить ЮНЕСКО признать, что кумулятивные оценки невозможны, провалились: ЮНЕСКО не стало даже спорить по этому поводу, потому что уже есть прошлогоднее решение и его надо выполнять, а не искать повода от него отлынивать.

И четвертый момент, Монголия прислала большую делегацию из дирекции ГЭС Эгийн-гол и выразила желание обсуждать вопросы, что в корне отличается от предыдущей ситуации. Следует ожидать, что процедуры управления и оценки проекта ГЭС Эгийн-гол начнут приближаться к цивилизованному международному формату, и мы надеемся, что документы всех оценок воздействия будут выставлены в открытом доступе. Это собственно и будет первый тест на цивилизованность.

Александр Попов