Что скрывают об уровне Байкала власти Приангарья и гидроэнергетики?

Российским властям пора осознать, что регулирование уровня Байкала в рамках прежних постановлений о метровом диапазоне колебаний озера воды в условиях резкого снижения водности уже не работает. Необходимы новые механизмы контроля за уровнем «Священного моря» и динамичная реакция на дальнейшее падение водности, считает директор общественной организации «Бурятское региональное объединение по Байкалу» (БРО по Байкалу) Сергей Шапхаев.

Однако проблема заключается в том, что сегодня ни одно из многочисленных контролирующих ведомств не имеет функций контроля за уровнем озера-моря.

Эта позиция республиканских экологов на прошедшей 25 февраля в Иркутске конференции Общероссийского народного фронта, где рассматривались и вопросы экологии Байкала, так и не была услышана – проблему обмеления озера и необходимость принятия экстренных мер по регулированию стока иркутская сторона обсуждать почему-то не захотела. Вместо этого на конференции звучала лишь малопонятная риторика, уводящая от необходимости поиска виновников сложившейся ситуации и путей реагирования на ухудшение экологической обстановки на озере. А между тем уровень Байкала в очередной раз опустился и достиг отметки 455,84 м над уровнем Тихого океана. О своем видении ситуации Сергей Шапхаев рассказал «Байкал Финанс».

– Сергей Герасимович, как известно, еще в 2001 году российское правительство выпустило постановление №234 о предельных значениях уровня воды в озере Байкал, определив минимальную отметку в 456 метров, а максимальную – в 457 метров от уровня Тихого океана. Что мешает сегодня держать эти уровни и чем опасно их изменение?

– До подписания этого постановления энергетики часто практиковали так называемые «форсировки и сработки уровня», как вниз, так вверх, допуская отклонения от фоновых колебаний природных уровней в целях удержания выработки необходимого объема электроэнергии. Ведь когда ГЭС не было, то уровень Байкала менялся естественным путем – то увеличивался, то уменьшался в зависимости от приточности рек, впадающих в Байкал, и объема воды, вытекающей из Байкала через Ангару, а также испарения в период ледообразования. И сейчас проблему пытаются представить так, что мы в Бурятии выступаем якобы против того, чтобы уровень выходил за пределы метрового диапазона.

– Именно это ведь сейчас и происходит?

– Да, причем, когда еще постановление №234 принималось, то все прекрасно понимали, что существуют и экстремальные гидрологические явления, когда уровень может выйти за эти предельные отметки. Так в 15% случаев за исторический период наблюдений за уровнем Байкала в 116 лет, колебания были даже еще более сильными. Это природный фактор. Поэтому и предполагалось, что в правилах использования водных ресурсов будут более детально прописаны планы действий, когда придется опускать уровень Байкала еще ниже. Но этого не было сделано.

Вся сложность ситуации заключается в том, что нам необходимо правильно научиться регулировать Байкал в экстремальных ситуациях. За три года мы провели три круглых стола с участием гидроэнергетиков, гидрологов, гидробиологов из научно-исследовательских институтов, вузов, где обсуждался регламент принятия решения в случае выхода за пределы метрового диапазона.

– Чем закончились обсуждения ученых?

– На этих совещаниях было сделано несколько важных выводов. За последние 50 лет, когда среднемноголетний уровень Байкала в связи со строительством Иркутской ГЭС был поднят на 82 см, экосистема озера испытала чудовищный стресс. Но сегодня экосистема адаптировалась, и ни в коем случае ее нельзя менять. При этом, все согласились поддерживать условно-естественные колебания, которые были до строительства ГЭС, но уже на новом, более высоком уровне в 456-457 метров.

– Иначе говоря, коль скоро энергетики Байкал подняли, то метрового диапазона колебаний теперь необходимо придерживаться на этом уровне?

– Да, чтобы экосистеме не был нанесен еще один удар, после которого она деградирует окончательно. Ведь предсказывать водность озера за длительный срок по-прежнему затруднительно, но прогнозы с заблаговременностью один месяц и менее оправдываются достаточно удовлетворительно . Те же наводнения зачастую связаны с тропическими муссонами, которые приходят к нам из Тихого океана через Монголию в июле-августе, и вызывают большое количество осадков, формируя высокий уровень воды на реках, впадающих в Байкал и вызывая кратковременный подъем уровня в Байкале. И примерно за один месяц можно предсказать, что будет сильный подъем воды. Соответственно, необходимо прописать регламент, что нам необходимо экстренно делать в это время. Мы предложили этот регламент разработать и ограничить его примерно одним месяцем.

Что касается маловодных периодов, то тут все гораздо сложнее. В отличие от многоводных циклов, маловодный длится гораздо дольше. Сейчас мы наблюдаем 20-летний цикл, и вроде бы стоим на краю его окончания. Но точно сказать не можем. Поэтому в будущем регламенте необходимо прописать необходимость мониторинга экосистемы, и, в случае возникновения угрозы, вносить коррективы в рамках так называемой адаптированной системы управления. К сожалению, эти предложения ученых так и не были услышаны.

– Кто тормозит их принятие?

– Заинтересованных в блокировке этого решения нужно искать на иркутской стороне. Ведь принятие регламента потянет за собой необходимость решения застарелых проблем у соседей, на которые власти Приангарья и энергетики не идут. А это бумерангом бьет по Бурятии, поскольку оба наших региона связаны одним водным бассейном и, если на одном месте проблему не решают, то она тут же проявляется на другом берегу.

– Поясните, в чем суть этого эффекта бумеранга?

– В 1990-е годы в Иркутске началась застройка поймы Ангары и из русла реки началась интенсивная выемка песчано-гравийной смеси. Причем вынули ее так много, что уровень воды Ангары просел примерно на один метр от плотины Иркутской ГЭС вплоть до города Ангарска! А водозаборы, построенные в Ангарске, были рассчитаны на прежнюю отметку. И в маловодный период возник риск, что городские водозаборы оголятся, оставив город без воды. У него нет других источников водоснабжения. В прошлом году мы поставили вопрос о необходимости углубить и реконструировать водозаборы ТЭЦ-10 . Это дорого – около 800 млн руб. Нам говорят: а у нас нет денег. Хотя, когда меняются внешние условия, то собственник, согласно закону, должен обеспечить безопасность гидротехнического сооружения. Собственником иркутской гидроэнергетики является, как известно, холдинг миллиардера Олега Дерипаски. А он не строит новый водозабор, поскольку одновременно законодательством определено, что за водоснабжение города отвечают местные власти. В прошлом году собралась межведомственная комиссия по ЧС, после которой было дано предписание – разработать проектно-сметную документацию по строительству водозабора.

– Дело сдвинулось?

– На сегодняшний день разработано лишь техническое задание и до начала строительства – дистанция огромного размера. Еще раз хочу обратить внимание: все понимают, что экстремальное маловодье случается один раз в 30 и даже 60 лет, и в этих случаях уровень Байкала может опуститься ниже 456 метров. Но это должно быть четко прописано и увязано с прогнозом маловодного периода! А не так, как произошло в прошлом году, когда правительство РФ разрешило энергетикам опустить уровень максимально низко, чтобы держать выработку электроэнергии в нужных для них объемах при условии не оголять водозаборы. Но эти водозаборы резко ограничивают возможность регулирования уровня, при котором не наносился бы мощный удар по экосистеме озера. В результате мы видим, что страдает не только биоразнообразие Байкала, но и население Бурятии. На бурятском побережье озера опустели колодцы, стали гореть торфяники, вода ушла…

– Иркутяне говорят, что уровень воды в колодцах на побережье Байкала не связан с понижением водного горизонта на озере.

– Ну, они ошибаются, конечно, потому что имеются результаты гидрогеологических съемок , которые показали, что после строительства Иркутской ГЭС в дельте Селенги на многих участках грунтовые воды связаны гидравлически с уровнем Байкала и эта связь прослеживается иногда на расстоянии до 10-15 километров от уреза воды озера! Кроме Кабанского района Бурятии, есть много сел в других прибрежных районах, где уровень годовых колебаний грунтовых вод на побережье четко совпадает с уровнем колебания воды в самом Байкале.

Согласно данным МЧС в связи с маловодным периодом в республике, регистрируется понижение уровня воды в 263 источниках водоснабжения, в том числе в 7 общественных и 256 частных колодцах в 11 населенных пунктах. Влиянию колебаний уровня грунтовых вод, ухудшения качества питьевой воды подвержено население около 6,5 тысяч человек в Кабанском и Прибайкальском районах.Отсутствуют общественные источники водоснабжения в 54 населенных пунктах прибрежных районов с численностью населения 12375 человек, в том числе в Кабанском районе 32 села (9366 человек), Баргузинском – 16 (2165 человек), Прибайкальском – 6 (844 человека). В питьевых целях население вынуждено использовать индивидуальные шахтные и трубчатые колодцы, качество питьевой воды в которых не стабильное.

Это серьезные цифры. Я считаю, что Бурятия должна получить компенсацию за то, что происходит сегодня на восточном побережье озера. Но наше республиканское правительство такие вопросы не спешит ставить.

– Почему?

– Не знаю, почему они медлят, когда люди живут на берегу Байкала и им возят дорогую воду водовозками. Может быть, это связано с тем, что, несмотря на многочисленные контролирующие структуры, охраняющие озеро, мы работаем по пословице «у семи нянек дитя без глазу». Все кивают на Енисейское бассейновое водное управление Росводресурсов, но это же агентство по водохранилищам и у него нет контрольных функций, чтобы следить за правильностью регулировки уровня Байкала со стороны гидроэнергетиков и наказывать их в случае их несоблюдения.

Я неоднократно разговаривал с чиновниками этого федерального ведомства, и у меня сложилось впечатление, что они считают Байкал лишь регулируемым водохранилищем. Для них главное – найти компромисс между различными водопользователями. Вопросы биоразнообразия в их функции не входят. Все ведомства сваливают друг на друга работу в этом направлении. Мы видим, что образовалось «белое пятно» в государственном управлении Байкалом – объектом Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. Но уже понятно, что дальше медлить нельзя – если во главу угла будут по-прежнему ставиться ведомственные интересы, мы можем погубить Байкал.

Дмитрий Родионов
Общественно-политический еженедельник Республики Бурятия «Центральная газета», №10 (779), 02 марта 2016г.