Речная утопия для России

Человек живёт на реке и даже вроде бы и не замечает её – настолько она становится для него привычной. Но в трудные или, наоборот, в радостные минуты своей жизни он обязательно приходит к реке как к своему храму. Он слагает о своей реке стихи и поёт про неё песни. Река для него – символ чистоты и свободы, символ вечности. И от всего этого проект Речной доктрины РФ предлагает отказаться ради «глубоких судовых путей и попутного получения дешёвой электроэнергии». Но насколько дешевой можно считать электроэнергию плотинных ГЭС, если учесть потери всего того, что давала и даёт людям река в своём естественном, природном состоянии? 

Есть такой «Институт демографии , миграции и регионального развития», который кроме всего прочего занимается выработкой рекомендаций для Правительства и других руководящих органов РФ в области экономики и социальной политики. Возглавляет этот институт Юрий Васильевич Крупнов.

Так вот, этот институт в конце 2014-го года опубликовал на своём сайте сочинённый им труд под названием «Речная доктрина России», адресованный Совету безопасности(?) и Правительству Российской Федерации, и обещал «в ближайшее время издать доктрину и представить органам власти и широкой общественности». В этой доктрине предлагается ни много ни мало перегородить плотинами все реки России до единой, а созданные таким образом бесчисленные водохранилища соединить каналами в единую всероссийскую коммуникационную водную сеть .

«Специфика природных условий и хозяйственной деятельности (не упоминается какая специфика) в России, а так же современные социально-экономические и экологические обстоятельства (также не упоминается – какие именно) определяют настоятельную необходимость комплексного регулирования ресурсов поверхностных вод посредством сооружения систем водохранилищ в бассейнах рек, а так же межбассейновых гидротехнических систем» (стр. 14)

и далее:

«В качестве подъездных и местных путей могут быть использованы практически все реки при условии их реконструкции. В перспективе практически все реки должны быть зарегулированы» (стр. 31)

То есть все водотоки до последнего ручейка должны быть перегорожены плотинами и, таким образом, – зарегулированы ну и конечно «в перспективе должен быть введён в эксплуатацию практически весь технически доступный гидроэнергетический потенциал», то бишь ГЭС:

«Но при этом покрывающая всю территорию России густая речная сеть должна постепенно трансформироваться в соединённую сеть, образуя в перспективе единую систему глубоководных коммуникаций».

То есть все «преобразователи» природы, что уродовали нашу страну до сих пор – просто жалкие дилетанты по сравнению с «Институтом» Ю.В.Крупнова. Как же им пришло это в голову? Да очень просто!

Если, скажем, в геометрии всего лишь предположить, что сумма углов в треугольнике не равна 180 градусов, то на одном этом основании-допуске можно опровергнуть всю геометрию Евклида и тогда получится совсем другая геометрия – Лобачевского. Так и в «Речной доктрине» Крупнова, допущено нелепое предположение, что «низкого качества поверхностные воды свободно текущих рек водохранилища РАДИКАЛЬНО очищают», и этим самым обоснована необходимость плотинизации всех рек России и превращения их в водохранилища.

Этот труд занимает 95 страниц, но на 9-й странице помещена основополагающая таблица под названием: «ОСНОВНЫЕ ВОДНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ИХ РЕШЕНИЯ» и в этой таблице изложены главные допуски, на основании которых Ю.В.Крупнов предлагает перегородить плотинами все реки России и превратить их в цепочки стоячих водохранилищ. Читаем:

1-я проблема:

«Водообеспечение населения и хозяйственной деятельности в определённое время водами требуемого качества в требуемом количестве».

Ну замечательно! Кто будет с этим спорить? Но решение этой проблемы предлагается следующее:

«Использование в качестве водоисточников – водохранилищ сезонного и многолетнего регулирования».

То есть, по предположению Ю.В.Крупнова, Россия за всю свою тысячелетнюю историю неправильно обеспечивала себя водой прямо из текущих рек. Надо было эти реки перегородить каскадом плотин, создать таким образом на них каскады водохранилищ а вот из них уже брать воду потому, что в реках оказывается, существует

2-я проблема:

«Низкое качество поверхностных вод»

И предлагается в «Доктрине» решить эту 2-ю проблему:

«Задержкой вод в водохранилищах потому, что (…внимание!) их (т.е. водохранилищ) экосистема радикально повышает качество вод».

Вот это и есть первый и главный «допуск» Ю.В.Крупнова, что водохранилища якобы «повышают» качество воды (а не наоборот, как в действительности).

Печальный опыт сооружения каскада плотин на Волге и Каме наглядно показывает, как за 50 лет вода в Волге из чистой, питьевого качества превратилась в категорию «четвёртого класса качества –«Грязная, разряд- А» (официальная справка Астраханской областной службы природопользования и охраны окружающей среды), которую не только пить нельзя, но даже купаться в ней опасно. Даже после очистки на системе городских очистных водопроводных сооружений волжская вода сегодня непригодна для питья и требует дополнительной очистки на бытовых фильтрах, которые стремительно появляются в квартирах граждан – вот до чего мы дожили с этими водохранилищами.

В свободно текущей реке вода постоянно обновляется, она насыщена кислородом от чего в ней происходят процессы самоочищения совсем другие, чем в стоячей воде. В воде водохранилищ процессы самоочищения резко замедляются, появляется избыточное развитие синезелёных водорослей, увеличивается цветность, уменьшается прозрачность, в придонном слое накапливаются загрязняющие вещества, а когда их концентрация достигает критического уровня, они начинают переходить в толщу воды, создаётся придонный сероводородный слой.

Убедительный пример можно привести с бытовыми бассейнами, которые последнее время стали очень популярными, летом их устанавливают на дачных участках, на территории загородных усадеб. Это ёмкость из водонепроницаемой ткани, натянутой на металлический каркас до 6 метров в диаметре и глубиной до 1м. Их наполняют очищенной хлорированной водопроводной водой и как бы тщательно их не укрывали, не оберегали от попадания в них мусора и пыли – всё равно через неделю вода в них зеленеет и становится непригодной для использования и если её не заменить – она быстро протухнет и от неё пойдёт сероводородный запах. То же самое происходит и в водохранилище.

Для водоснабжения жизнедеятельности людей воды надо не так уж много, и для этой цели воды в российских реках всегда хватало. Подсчитано, что для удовлетворения потребности в воде людям всего Поволжья (68 миллионов человек) требуется в год всего около 8 куб.км волжской воды (это согласно СНиП – 160 литров на человека в сутки). Среднегодовой сток Волги, как известно 240 куб.км. в год так что на людские нужды надо 3,3% годового стока Волги. А потом – кто сказал, что для обеспечения население водой надо обязательно перегораживать реку плотиной. Сезонный запас воды для хозяйственных нужд можно и нужно создавать во внерусловых водохранилищах – отгороди дамбой кусок степи закачай туда из реки воды во время паводка и пользуйся до следующего паводка и река будет свободной и люди с водой. А для питья бери воду из реки посредством подруслового водозабора.

3-я проблема:

«Защита от наводнений ( затоплений и подтоплений в паводок).

Предлагается:

«Аккумуляция паводковых вод в водохранилищах».

Ну, во-первых наши мудрые предки всегда знали, где можно строить дом у реки, а где нельзя. Это в последние десятилетия люди бездумно селятся в затапливаемой зоне, а потом кричат: «Караул нас топит !». А потом плотины не защищают от наводнений, а наоборот, создают их, причём создают наводнения в ещё более обширных границах, куда природный паводок никогда не доставал. Так что при создании водохранилища людей надо выселять из зоны затопления ещё дальше, чем от природного паводка. Так не дешевле ли людей отселить за границы катастрофического паводка, а реку не перегораживать? Или уж, если поселились люди в зоне паводка и не хотят переселяться, то их можно защитить насыпными дамбами. При современной технике это сделать довольно просто. Примером может служить защита сёл в дельте Волги в Астраханской области. Там почти все сёла обнесены дамбами и не страдают от наводнений. А во- вторых, чтобы плотина защитила от наводнения, надо его очень точно спрогнозировать по срокам прохождения. Затем надо сработать водохранилище почти до нуля, чтобы было куда принять паводок, а это значит, надо полностью остановить ГЭС, а значит, полностью остановить все предприятия, завязанные с этой ГЭС. А это, в свою очередь, тоже катастрофа, так что никто спускать водохранилище не будет, а значит водохранилище не сможет принять паводок и будет сбрасывать его через плотину, а это только увеличит катастрофическое наводнение. Так уже было с Зейской ГЭС на Амуре.

4-я проблема:

«Водные рекреации»

То есть пополнение стока воды из водохранилищ во время маловодья.

Предлагается:

«Устройство водохранилищ(прудов) на реках и временных водотоках».

Ну почему водохранилище надо делать обязательно в русле реки? Сделайте его рядом с рекой и запасайте в нём воды сколько вам нужно!

5-я проблема:

«Ведение рыбного хозяйства»

Предлагается:

«Устройство водохранилищ (прудов) на реках и временных водотоках»

Наиболее убедительный пример всё на той же Волге. До строительства плотин Волго-Камского каскада в Волге вылавливалось до 580 тысяч тонн рыбы ( в том числе осетровых 40 тысяч тонн). (Цифры взяты из книги Б.М.Ханжин и Т.Ф.Ханжина «История разрушения и уничтожения биологических ресурсов Волго-Каспийского бассейна»). После возведения плотин сейчас уловы составляют 36,2 тыс.тонн (данные Росрыболовства), то есть почти в 17 раз меньше. Что ещё можно говорить? Проходным рыбам плотины наглухо перекрывают их нерестовые пути и уничтожают их нерестилища. А так называемые «рыбопропускные устройства» на плотинах – во-первых, практически никогда не работали и не работают, а во-вторых, проходных рыб совершенно бесполезно пересаживать через плотины – они там в стоячей воде с илистым дном нереститься не могут. А во всех водохранилищах периодически возникают заморы рыбы из-за недостатка в воде кислорода.

6-я проблема:

«Тушение и предотвращение торфяных пожаров»

Предлагается:

«Заполнение дренажных систем водой из ближайшего водохранилища»

Да, действительно, во второй половине 20-го века мы неразумно, необдуманно осушили торфяные болота, которые служили источником российских рек. Мы бодро докладывали тогда народу: «Мелиорировано , осушено столько-то болотных гектаров, которые превращены в сельскохозяйственные угодья!». А сегодня вдруг обнаружили, что реки, не получающие подпитки из этих болот – мелеют и пересыхают, а обезвоженные торфяники горят на глубине 20 метров круглый год и потушить их нет никакой возможности. Единственный выход – это ликвидировать дренажные системы, затопить и восстановить болота в прежнем виде, но для этого не нужно специально создавать водохранилища на ближайших реках. Процесс восстановления болот – разовый процесс и медленный – хватит воды просто из ближайшей речки.

А теперь – главная проблема, 7-я:

«Обеспечение глубин рек, требуемых для использования водных путей».

Предлагаются:

«Навигационные попуски из вышележащих водохранилищ, подпор воды плотинами, шлюзование».

Сначала обозначается грандиознейшая цель-задача:

«Благоустроенными водными путями сообщения могут стать практически все реки длиной более 100 км».

А затем следует совершенно голословное, надуманное утверждение:

«Железные дороги по сравнению с внутренними водными путями требуют многократно(?) больших капитальных вложений и ежегодных эксплуатационных затрат. Последнее объясняется прежде всего тем, что сопротивление движению груза( и соответственно энергоёмкость перевоза) по воде многократно меньше, чем по железной дороге».

Ну это – если не учитывать затраты, сопутствующие речным перевозкам. А если учитывать?

Чтобы перевозить грузы по реке, по версии Ю.В. Крупнова, надо действительно все реки перегородить плотинами, предварительно выселить людей из зоны затопления и расчистить ложе водохранилища от леса. Около каждой плотины надо соорудить судопропускные шлюзы, по берегам всех водохранилищ необходимо построить берегоукрепления, чтобы их не размывало волнами. В каждом пункте отправления и приёма грузов необходимо построить причалы и порты с кранами, грузовыми площадками и с дноуглублением по акватории. К каждому порту надо проложить подъездные автотранспортные или железнодорожные пути. По каждой реке надо обеспечить путевые знаки, бакены и створы, и надо держать службу их эксплуатации. Надо построить и эксплуатировать суда, баржи и танкеры. Надо иметь судостроительные и судоремонтные заводы. Надо иметь администрацию и обслугу портов и причалов, службу корректировки лоций и карт, диспетчерскую службу. Неплохо бы ещё учесть затраты на ликвидацию плотин и шлюзов после исчерпания их ресурса и затраты на реабилитацию земель после спуска водохранилища. И на всё это надо нести затраты, которые окупаются единственно стоимостью перевозки грузов. Надо ещё иметь в виду, что скорость грузового состава по реке в 4 раза медленнее скорости состава по железной дороге, а так же необходимо учесть, что навигация речного флота длится только 6-7 месяцев в году, а полгода флот стоит(а затраты идут). А сколько за это время железная дорога перевезёт грузов?

И наконец – схема перевозки грузов по реке. Допустим, надо перевезти щебень из одной области в другую. По железной дороге всё просто: в карьере погрузили – в другом городе на предприятии-адресате выгрузили. А по реке? В карьере погрузили на самосвал (или на ж/д платформу, если есть дорога до порта). В порту сгрузили на грузовую площадку под грейферный кран. Грейферным краном погрузили в баржу или в танкер. Потом по реке со скоростью не более 10 км в час идем до другого города. (Экипаж танкера минимум 10 человек, а тепловоза – три). В другом городе причаливаем в порту. Грейферным краном выгружаем щебень из танкера на грузовую площадку. Потом погрузчиком грузим на самосвалы. И только потом везём и сгружаем в пункте назначения.

Так вот, если добросовестно учесть все затраты по этой транспортной схеме и сроки окупаемости, то перевоз грузов по реке станет минимум в два раза дороже железнодорожных или автомобильных перевозок.

Недаром доктор технических наук, президент научно-технического центра водохозяйственной безопасности «Вода и люди 21-й век» Владимир Александрович Кривошей, которого никак нельзя заподозрить в особой симпатии к железнодорожному транспорту, в журнале «Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование» (№4 за 2010 год) приводит анализ состояния сегодняшнего речного флота. Он пишет:

«Если в 1988-м году речной флот перевозил 582,3 миллиона тонн грузов, то в 2009-м году этот объём упал ниже 100 миллионов тонн, что составляет менее 1% (!!) общего объёма грузоперевозок в стране. Перевозка пассажиров со 100 миллионов в 1988 г. уменьшилась до 18 млн. человек в 2009-м году».

Далее В.А. Кривошей пишет:

«При этом себестоимость речных перевозок на 25-30% выше, чем на ж.д транспорте. Из-за постоянно растущей дороговизны дизельного топлива пассажирский флот стал вообще не рентабельным (и никогда не станет рентабельным, потому что цены на топливо уже никогда не будут снижаться). Доставшиеся по наследству от СССР речные суда постоянно приходят в негодность и выводятся из эксплуатации. (В ближайшие 10 лет из 9,5 тысяч имеющихся речных судов предстоит списать 8 тысяч по причине исчерпания их ресурса эксплуатации). Прекращение эксплуатации большинства таких судов – дело ближайшего времени. Сложившееся в речной отрасли положение наглядно подтверждает, что речной транспорт уже практически вышел из транспортной системы России и значительного влияния на экономику страны не оказывает»

Т о есть, речной транспорт в новых рыночных условиях глобально и окончательно проиграл в конкурентной борьбе железнодорожному и автомобильному транспорту. Он и раньше существовал только на государственной дотации, что в настоящее время конечно невозможно. А Ю.В. Крупнов в своей «Речной доктрине» предлагает реанимировать этот убыточный речной транспорт, и для этого ввергнуть страну в триллионные затраты? Как сказал бы А.С.Грибоедов, «рассудку вопреки, наперекор стихии»…

И последняя 8-я проблема:

«Предотвращение осуходоливания пойм при отсутствии затопления».

Предлагается:

«Поддержка высокого уровня грунтовой воды подпором реки».

Подпор реки плотиной выключит пополнение её за счёт окружающих подземных вод. Наоборот, водохранилище начнёт питать грунтовые подземные воды вокруг себя. В результате водность реки существенно уменьшится на величину испарения и фильтрации. Потеряется, уйдёт под воду плодородная речная пойма, погибнет прибрежная, пойменная растительность, а с ней – сопутствующий животный мир, вода в водохранилище начнёт цвести, зарастать сине-зелёными водорослями и протухать (о проходных рыбах я уже говорил). Всё , что происходит в наших естественных реках – всё находится в гармонии с Природой. Человеку надо только не мешать ей.

Есть сведения, что дополнительное испарением воды из-за создания водохранилищ на Волге составляет 17,1 кубокилометра в год, плюс столько же (если не больше) – уходит на фильтрацию через днище водохранилищ. Таким образом, только по этим двум причинам Волга теряет ежегодно 14% своего среднего стока. Да если ещё учесть потери от осушения болот в верховьях Волги, от сведения прибрежных лесов, от ликвидации притоков, то получится и все 30-40 процентов! А мы сегодня удивляемся, почему это Волга и другие реки мелеют? Именно так будет со всеми реками России, если привести в действие предлагаемую «доктрину».

В доктрине сказано, что люди в России расселились в основном по рекам потому, что по ним было легче двигаться к новым землям. Это правда. Но люди селились вдоль рек не только по причине транспортных проблем. Реки для российских людей были частью их жизненной деятельности. Они и до сих пор являются таковыми. Река давала людям, прежде всего, чистую воду для питья. Река, кроме того, кормила людей рыбой. Пойма реки была бесплатным, ежегодно обновляемым пастбищем для домашнего скота и средством заготовки сена на зиму. Река обогревала людей – давала им бесплатную древесину для отопления жилищ и для приготовления пищи. Река давала людям со своих прибрежных лесов строительный материал для жилищ и хозяйственных построек. Люди ежегодно после схода паводка засевают часть плодородной поймы реки картофелем и получают прекрасный урожай. Река, наконец, вносит в жизнь живущих на ней людей незаменимую красоту и место для отдыха, для общения с природой. Она для каждого является любимой и незаменимой частью его Малой Родины.

Человек живёт на реке и даже вроде бы и не замечает её – настолько она становится для него привычной. Но в трудные или, наоборот, в радостные минуты своей жизни он обязательно приходит к реке как к своему храму. Он слагает о своей реке стихи и поёт про неё песни. Река для российского человека – символ чистоты и свободы, символ вечности. Вот что такое река была и есть для россиянина. Он не может без реки жить просто в степи, как живут монголы.

И всего этого Крупнов со своим институтом предлагает лишить россиян ради «глубоких судовых путей и попутного получения «дешёвой» электроэнергии». Но насколько дешевой можно считать электроэнергию плотинных ГЭС, если учесть потери всего того, что давала и даёт людям река в своём естественном, природном состоянии? Россия в основном равнинная страна, и перегораживать её реки плотинами – это значит потерять половину наиболее плодородных российских земель.

И так ещё на 86 страницах этой утопии для России на основании только двух совершенно нелепых предположений (что России любой ценой необходим речной флот, и что стоячие водохранилища улучшают качество воды), в «Доктрине» раскручивается грандиозный план превращения всей речной системы России в систему стоячих судоходных каналов. Извините меня, но, по-моему, такой план в головы коллектива целого института может прийти только в результате больного воображения или коллективного умопомешательства…

Александр Сулименко,
старший преподаватель Астраханского технического университета, специально для «Плотина.Нет!»