ГЭС оставили от рыбы только хвост

На Енисее сложная обстановка с ценными породами рыб. Человек наносит природе и прямой, и косвенный ущерб. Например, существенно меньше стало рыбки в нашей реке-кормилице после строительства Красноярской ГЭС. ГЭС перекрывает пути миграции рыбы. Осетровые и стерлядь у нас теперь не водятся, потому что утрачены участки, где она нерестилась. Уже построена Богучанская ГЭС, планируется Мотыгинская ГЭС – Ангару перекроют в устье и опять закроют пути миграции. Рыбы станет еще меньше.

На вопрос «Откуда рыбка?» продавцы рыбной базы Красноярска отвечают заученным текстом: «Судак с Азова, мойва из Исландии, минтай из Китая, кальмар из Чили, а форель из Норвегии». Местной рыбы в краевом центре, как говорится, днем с огнем не сыщешь. Хотя еще в прошлом веке Енисей считался одной из самых промысловых рек России. Куда же делась мощь самой полноводной артерии нашей страны, куда уплыла сибирская рыбка?

Мимо прилавка

Енисей, Хатанга и другие сибирские реки всегда привлекали людей рыбным богатством. Еще бы! Только у нас водится такое количество ценных видов – осетровых и лососевых – стерляди, нельмы, омуля, муксуна, сига, хариуса. Рыболовством на территории Красноярского края занимались с появления первых поселений. Сначала рыбачили местные жители только для себя, а во второй половине XIX века – уже на продажу. Тогда годовые уловы составляли 10 тысяч центнеров. К 1914 году в Красноярск ежегодно доставляли до 30 тысяч центнеров осетровых и лососевых. Больше всего рыбы в Енисее добывалось в конце Великой Отечественной войны: промысел был нерегулированным, и правила рыболовства не соблюдались, добывали до 56 тысяч центнеров в год.

Ловят и сейчас, отмечают в Енисейском территориальном управлении Федерального агентства по рыболовству, только объемы добытого стали значительно меньше, а промысел осетра и вовсе запрещен. В 2012 году на добычу водных биоресурсов в Красноярске, Хакасии и Туве установлена квота 10 828,577 тонны. Сюда входит промышленное и любительское рыболовство, добыча для научных целей и воспроизводства.

– При этом уловы по всем видам составили 4 749,819 тонны, – отмечает начальник отдела регулирования рыболовства Енисейского теруправления Наталья Мурушкина. – Промышленное рыболовство свою квоту выбирает полностью. Низкие уловы могут быть у любителей, или наука не полностью осваивает свою долю.

Наталья Георгиевна утверждает: наш регион включен в список резервных территорий, которые смогут обеспечить страну рыбой в черные дни. Но насколько сегодня предприниматели способны кормить местное население сибирским продуктом – неизвестно.

– Промысел в крае осуществляют 275 пользователей, – поясняет Наталья Мурушкина. – Крупных организаций, имеющих свои добывающие заводы, – единицы. В основном это индивидуальные предприниматели, уловы которых не проходят ни через какие организации. Так что отследить их продукцию сложно. Свежую или замороженную рыбу они могут реализовывать в тех поселках, где рыбачат. Кроме того, пользователю, скажем, из Туруханского района экономически невыгодно везти рыбу в центр края. А сельскохозяйственные артели весь улов отдают своим же работникам – рыбакам.

Но скоро и этих добытчиков может не стать, говорят в Енисейском теруправлении Росрыболовства. У многих ИП заканчиваются договоры на промышленное рыболовство, а новые придется заключать на конкурсных условиях, прописанных в постановлении Правительства РФ № 264. Этот нормативный акт отдает приоритеты рыбакам, имеющим переработку.

– Это будет тормозить развитие рыбной отрасли в Красноярском крае, – считают в Енисейском теруправлении. – С предложением изменить положение мы обращались и в федеральное агентство, и в Минсельхозпрод, но пока результата нет.

Спрос диктует предложение

До начала 2013 года в Красноярском крае существовало четыре крупных предприятия, занимающихся товарным рыбоводством и промышленным рыболовством. Но сейчас почти все реорганизуются – нестыковки в федеральном законодательстве практически запретили им работать. На плаву только одно – «Малтат», которое держит штат рыбаков и перерабатывающее предприятие в поселке Приморске Балахтинского района.

Ловят местные рыбаки в основном окуня. В Красноярском море это самый распространенный вид. Иногда попадаются лещи, плотва, ельцы. Щука – большая редкость. В этом году улов хороший, одна бригада за день вылавливает до 400 кг.

– Хотя год на год не приходится, – делится опытом местный рыбак Петр Дик. – Иногда бывает невыгодно в море выходить, сидим неделями дома.

Прямо с баркасов рыба поступает на перерабатывающий завод. Здесь ее сортируют, чистят и режут на филе. «Мелочь» очень востребована на Западе. Например, филе енисейского окуня охотно покупают в Германии. Практически весь произведенный в Приморске продукт уходит за границу. В Красноярск поставляют только вяленую и копченую рыбу – к пиву. Спрос, как полагается на рынке, диктует предложение.

Путь отрезан

Рыбаки говорят, раньше больше рыбы было: тремя снастями вылавливали столько же, сколько нынче двадцатью добывают. В Енисейском теруправлении подтверждают: на Енисее сложная обстановка с ценными породами рыб. Человек наносит природе и прямой, и косвенный ущерб. Например, существенно меньше стало рыбки в нашей реке-кормилице после строительства Красноярской ГЭС.

– ГЭС перекрывает пути миграции рыбы, – поясняет начальник отдела рыбохозяйственной экспертизы ФГБУ «Енисейрыбвод» Кристина Молокова. – Осетровые и стерлядь у нас теперь не водятся, потому что утрачены участки, где она нерестилась. Кроме того, при формировании водохранилища меняются условия. Речные (где много кислорода и быстрая скорость течения) превращаются в озерные, и рыба в них живет уже другая – менее ценные виды.

Все эти риски для природы просчитываются при строительстве больших объектов. Но приоритет почему-то всегда отдается гидроэлектростанциям, а не сохранению речного биоразнообразия.

– Уже построена Богучанская ГЭС, планируется Мотыгинская ГЭС – Ангару перекроют в устье и опять закроют пути миграции, – говорит Кристина Молокова. – Рыбы станет еще меньше. При строительстве ГЭС согласовывается возведение рыбзаводов для компенсации наносимого ущерба. Такое условие, например, ставилось Богучанке, но ее хозяева каким-то образом ушли от этого, рыбзавод так и не построен.

При этом на Енисее вовсю орудуют браконьеры, вылавливая запрещенную стерлядку. Только в этом году с поличным поймали три тысячи нарушителей лова, составили протоколы на пять с лишним миллионов рублей, изъяли 12 тонн рыбы.

Бизнес на икре

Наука давно пришла к выводу, что осетру в Енисее самому воспроизводиться сложно (запрет на его вылов продляли уже трижды с 1971 года). Этому виду, чтобы достичь половозрелости и дать первое потомство, требуется 18–20 лет, стерляди чуть меньше – 12 лет.

– Если стадо выбивается ниже определенного уровня, ему сложно самому восстановиться. Необходимо искусственное воспроизводство, – считает заместитель руководителя Енисейского теруправления Росрыболовства Владимир Скопцов. – Федеральное агентство ежегодно выделяет нам на это средства. И бюджетное учреждение «Енисейрыбвод» отлавливает производителей, отбирает икру и вывозит на Белоярский рыборазводный завод в Хакасию. Там выводится личинка, немного подращивается и выпускается в районе вылова производителей.

Ежегодно по госзаданию в Енисей выпускается 1 млн 200 тысяч искусственно выведенных мальков осетровых пород рыб. Но специалисты считают, что необходимо в пять раз больше. Тогда Енисей действительно почувствовал бы приток утраченной рыбы. Есть еще один рыбзавод в Норильске, но он подращивает молодь для водоемов Пясинской системы.

На главной реке Красноярского края делают ставку на маточное стадо, которое находится в собственности правительства края, но обслуживают его по контракту коммерческие структуры. От него ежегодно получают 350 тысяч мальков. До недавнего времени стадо содержалось в Красноярске на ТЭЦ-2, сейчас переехало в Приморск. Здесь тот же «Малтат» построил рыборазводный завод, на котором планирует заниматься не только воспроизводством осетровых, но и выращиванием товарной рыбы и икры.

В Енисейском теруправлении Росрыболовства считают: выращивание мальков может стать хорошим бизнесом, ведь в крае достаточно предприятий (одни золотари чего стоят!), наносящих вред речным обитателям. А по новому федеральному законодательству они должны компенсировать ущерб выпуском молоди в водоемы.

– У предпринимателей появляется желание разводить мальков, но есть одна проблема: чтобы начать работать, нужно получить разрешение на вылов производителей ценных видов рыб. А для этого доказать, что предприятие обладает необходимыми мощностями, – говорит Владимир Скопцов. – Это сдерживающий фактор.

Пока за выращивание рыбки взялось только одно предприятие в крае. Предприниматели рассказывают: вложить пришлось немало. И здание для ванн с рыбой необходимо построить капитальное, и оборудование закупить, и корма. Все импортное, стоит немало.

– Корма очень дорогие, килограмм стоит 200 рублей. А мальков кормить приходится постоянно. За сутки они съедают больше своего веса, – рассказывает главный рыбовод Приморского рыбзавода Анатолий Леднев. – Если корм не будет вовремя подан, они начинают заглатывать друг друга, давятся, в итоге погибает и тот, кого съели, и тот, кто съел.

Новый завод обещает стать самым крупным за Уралом. Уже сегодня здесь стоит 200 ванн с мальками осетра, стерляди, хариуса, сига, нельмы, форели, пеляди, ленка и тайменя. Вообще же в корпусе расположится 700 бассейнов по пять тысяч рыбок в каждом. До сих пор тайменя не выращивали в искусственных условиях. Рыбовод с многолетним опытом Анатолий Леднев говорит: если этот эксперимент удастся, станет самым ярким в его карьере.

На Приморском рыбзаводе говорят: «мальковый» бизнес прибыльный, но нелегкий. Например, 0,5 грамма малька хариуса для возмещения ущерба стоит 23 рубля, килограмм тянет на 46 тысяч рублей, кило осетра – 35 тысяч. Правда, когда предприятие начнет приносить прибыль, пока не ясно. А вкладываться нужно уже сегодня. Краевой программы поддержки предприятий, занимающихся воспроизводством рыбы, пока не существует, так что рассчитывать бизнесу приходится только на себя.

Елена ЛАЛЕТИНА