Засуха и ГЭС: двойной удар по рыбе

Словно по злой иронии судьбы засушливое лето в этом году совпало с началом наполнения водохранилища Богучанской ГЭС. Это означает, что по популяции енисейской рыбы будет нанесён двойной удар. Но и без этого коренные представители местной ихтиофауны переживают далеко не лучшие времена, считает профессор Анатолий ВЫШЕГОРОДЦЕВ.

Анатолий ВЫШЕГОРОДЦЕВ родился в Коми АССР в 1941 году. Окончил Томский университет по специальности «ихтиология». В Красноярске живёт и работает с 1974 года. Доцент, профессор кафедры гидробиологии и ихтиологии Института естественных и гуманитарных наук СФУ.

Здесь вам не Обь

– Анатолий Алексеевич, с реками в Красноярском крае в этом году происходит что-то неладное… Засуха и ГЭС всю воду забирают. Не останемся ли мы с таким подходом вообще без местной рыбы?

– Енисей – река многоводная, была, по крайней мере. Его пополнение происходит за счёт Нижней Тунгуски, Ангары. А строительство Богучанской ГЭС всю воду с Ангары забрало, особенно сейчас, когда идёт заполнение. Конечно, скажется это всё отрицательно, да и сказывается уже давно – с тех пор как начали строить весь этот каскад гидроэлектростанций. Енисей сам по себе много рыбы не даёт и никогда не давал! Это уникальная река – быстрая, с холодными течениями, каменистыми грунтами, которые малопродуктивны в кормовом отношении. Фактически весь рыбный промысел в ней развивался только от места слияния с Ангарой и до верховьев. Возьмём наших соседей и реку Обь. По ней иногда плывёшь весной – разлив на 20 километров, берега, низменные территории – всё заливается. В Енисее же высокие берега и пойма начинаются только в районе Туруханска. А что такое пойма? Это место, где рыба нагуливается. У нас таких мест и так мало, а теперь из-за обмеления и то, что было, не заливается. Всё это скажется лет через пять-шесть.

– Енисей превратится в мёртвую реку?

– Не настолько драматично. Рыбный промысел в крае базируется на сиговых, которые нагуливаются всё-таки в дельте и губе Енисея. Но они тоже пострадают. Все сиговые – муксун, омуль – поднимаются на нерест на 1 850 км, до Подкаменной Тунгуски. С понижением уровня воды их продуктивность не может остаться на прежнем уровне. Но основной урон из-за нынешней засухи понесёт так называемая «чёрная» рыба: окунь, плотва, елец и щука. Мы этот год ещё будем долго вспоминать. Да и не только мы, воды ведь мало и в других регионах. Многие мои коллеги-ихтиологи встревожены. Река способна к самоочищению за счёт бентоса, планктона. Но если она мелеет, количество микроорганизмов в ней снижается, а те же, например, фенолы и нефтепродукты в неё попадают в прежнем объёме, что будет тогда?

Реквием по царь-рыбе

– Красноярск – город с экологической точки зрения не самый благополучный. Про рыбу, выловленную в черте города, рассказывают страшные вещи: тут и глисты, и описторхоз. Это действительно так?

– Рыбу при соответствующей обработке можно есть любую. Если говорить о промышленном загрязнении тяжёлыми металлами, то в районе Красноярска, Бугача и т.д. оно выше нормы. Но не по всем видам: превышены цинк, железо, а алюминий и никель – не всегда. И в этом плане можно говорить о том, что большую опасность несёт воздух, которым мы дышим, чем местная рыба. А то, что мы называем глистами – для нас неопасно, можно жарить и есть. Они у вас просто переварятся и всё, причем в них высокое содержание белка, так что они ещё и будут способствовать насыщению, хоть это и неаппетитно звучит. Для человека очень опасен описторхоз, но в Красноярске его нет, и в Енисее его нет! Он есть только в Чулыме, где водится хозяин описторхоза – моллюск битиния личи. Кстати, большое число заражения описторхозом зарегистрировано и в Сухобузимском районе, хотя там его очагов нет. Видимо, местным жителям надо осторожней относиться к подаркам своих друзей с берегов Чулыма.

– Когда говорят об Енисее, сразу же вспоминают царь-рыбу – осетра. Как чувствует себя его популяция в наши дни?

– С 1998 года в крае действует запрет на его промысел, но можно прямо сказать, что популяция не восстанавливается. Мы не можем контролировать браконьерский лов, а по степени негативного воздействия его иногда ставят даже впереди промышленного. И без искусственного рыборазведения восстановление енисейского осетра невозможно.

– Но ведь у нас такая работа ведётся: мальков в Енисей выпускают регулярно.

– А сколько его в реку запускают – 400, 200 тысяч? Это мизер! Его надо запускать миллионами, десятками миллионов. Выживают ведь сотые процента от этого количества.

Захватчиков надо уничтожать

– В последние годы из российских рек всё чаще вылавливают какую-нибудь невидаль вроде пираньи. А у нас такие случаи есть?

– Про пираний не слышал, но в нашем регионе за последние десятилетия появились несколько новых видов рыб, и это большая проблема. Например, лещ, который был зарыблен в Енисей ещё в 1964 году. Первое время он трудно развивался, но к 80-м годам уже вполне освоился и показал себя во всей красе. Лещ – это экспансионист, он всё больше завоёвывает себе жизненное пространство по Енисею. А ведь это чужеродный для сибирских водоёмов вид! При этом он питается той же пищей, что осётр и стерлядь, а размножается гораздо быстрей. Это такой рыбный сорняк, который выедает всё подчистую. Только представьте, лещ уже лезет в горные реки Тывы, дошёл до Полярного круга. А форма тела леща такова, что из местных хищников его может есть только щука. Ещё одна беда – верховка, которую завезли из Белоруссии. Рыбка величиной 5-6 сантиметров плавает по поверхности и ест всё подряд. После того как она появилась в Бугаче, там не стало окуня и карпа. Карась ещё держится, но рыбаки уже жалуются, что его мало совсем. А верховка тем временем уже вышла и в Енисей. Это настоящий бич! Есть ещё форель…

– А к ней какие претензии? Ведь элитная рыба!

– Она у нас в своё время «ушла» из рыбоводных садков в Дивногорске. Форель превозносят за вкусовые качества, но в Енисее – это хищник, от которого нет защиты. Щука охотится только в прибрежной зоне, а форель ест всё и везде. Ситуацию спасает только то, что форель живёт на участках, где постоянно есть открытая вода. Её личинки выклёвываются в марте, и им надо всплыть, чтобы заглотнуть воздуха и наполнить плавательный пузырь. Поэтому форель освоила только территорию 300-километровой полыньи на Енисее. Ну и, наконец, еще одна напасть обнаружилась совсем недавно. Мой коллега поймал в Бугаче ротана. Это уроженец дальневосточных рек, как он к нам попал – надо выяснять. Непромысловый вид, голова занимает треть тела, и тоже необычайно прожорлив.

– Что же делать с этими незваными гостями?

– В своё время в одном из штатов Америки для очистки водоёмов закупили белого амура, который питается высшей растительностью. А он распространился на 19 штатов, где выел всё и начал уничтожать аборигенную фауну. Его объявили вне закона: увидел белого амура – тут же уничтожь. То же самое надо делать и у нас. Мы не сможем возродить осетра – лещ его задавит. Надо перестроить правила рыболовства, надо разрешить ловлю «захватчиков» в любое время года и в любых количествах, уничтожать отложенную икру, делать искусственные нерестилища и выволакивать их потом на берег. Только заниматься этим почему-то никто не хочет.

Максим Кравчук