ОВОС Богучанской ГЭС: кто платит, тот и заказывает музыку

В ходе работ по оценке воздействия на окружающую среду (ОВОС) специалисты института географии СО РАН рассчитали, что суммарный ущерб от создания Богучанской ГЭС и ее водохранилища составит 68 млрд рублей, а с учетом возможных потерь от уничтожения объектов археологического наследия – почти 86 млрд рублей. И тогда гидростроители приняли радикальное решение: ОВОС Богучанской ГЭС не завершать, общественные слушания и государственную экспертизу не проводить вообще.

Представляем вашему вниманию очередной отрывок (первый фрагмент можно прочитать здесь) из только что вышедшей в Иркутске книги «Эхо эколого-экономических скандалов». Ее автор – руководитель работ по ОВОС Богучанской ГЭС на территории Иркутской области, заместитель директора института географии им. В. Сочавы СО РАН, доктор географических наук, профессор Леонид Корытный:

В 2006 году вкладывающим средства в развитие Нижнего Приангарья частным инвесторам потребовалась помощь в виде кредита зарубежных организаций. По законам, принятым на Западе, для этого необходимо включить в технико-экономическое обоснование достройки Богучанской ГЭС социальную и экологическую оценку его последствий. Такая оценка была оперативно и качественно выполнена московской фирмой «Эколайн» под руководством М.В. Хотулевой и Т.А. Стрижовой, с участием Sustainable Environmental Solutions (Pty) Ltd (Южная Африка), отвечающей за соответствие требованиям международных банковских организаций. Для подготовки отчета (в 2008 году переработанного в книгу «Богучанская ГЭС: опыт социальной и экологической оценки проекта в соответствии с международными требованиями») были привлечены сибирские специалисты, использованы все имеющиеся материалы, удачно дополненные в процессе экспедиционных и консультативных поездок в Красноярский край и Иркутскую область.

Осенью 2006 года, как это и положено по строгим международным правилам социально-экономической оценки, началась серия докладов ее руководителей перед административными структурами и общественностью на заинтересованных территориях. В октябре 2006 г. дошла очередь и до Иркутска: в администрации области Татьяна Алексеевна Стрижова доложила основные результаты выполненной работы. Главные выводы совпали со сделанными нами ранее: многочисленные экологические и социальные проблемы Богучанской ГЭС требуют их незамедлительного решения; для поиска путей такого решения необходимы специальные исследования.

Выступая в обсуждении доклада и высоко оценив выполняемую «Эколайном» работу, я снова высказался за проведение ОВОС (оценка воздействия на окружающую среду) и госэкспертизы Богучанской ГЭС. В ответ представитель заказчика А. Попов возразил, что экспертиза проекта уже была (Госстроем в 1979 году!), и проводить ее нецелесообразно. Тем не менее в резолюцию совещания пункт о необходимости выполнения ОВОС и экспертизы был включен.

И это сработало! Уже вскоре, в конце того же 2006 года, дирекции Богучанской ГЭС были выделены немалые средства для организации работ по ОВОС, создания общественных приемных в ряде населенных пунктах, в частности, в Иркутской области – в городах Иркутске, Усть-Илимске и пос. Кеуль – основном населенном пункте на ее территории, оказавшемся под угрозой подтопления от водохранилища Богучанской ГЭС.

В начале 2007 года начались интенсивные (в том числе экспедиционные) работы. Были привлечены немалые научные силы, прежде всего академических институтов, обладающих опытом таких работ (в том числе на территориях создания водохранилища Богучанской ГЭС) и соответствующими методиками. Так, в Иркутске были задействованы Институт земной коры, Институт географии, Лимнологический институт и Институт физиологии и биохимии растений; мне была поручена координация их работ. Подчеркнем, что в соответствии с техническим заданием все исследования велись в двух вариантах: не только при НПУ 208 м, но и при НПУ 185 м, при котором, напомним, территория Иркутской области вообще не затрагивалась.

К осени 2007 года были выполнены важные этапы, появились определенные результаты, которые были доложены и обсуждены на промежуточных общественных слушаниях, состоявшихся в населенных пунктах размещения общественных приемных. Прежде всего выявились приоритетные «болевые точки» проекта Богучанской ГЭС, на которые следовало обратить основное внимание.

Из-за Богучанской ГЭС существенно ухудшится качество воды по ряду химических (прежде всего растворенному кислороду, биогенным и органическим элемента), микробиологических и гидробиологических показателей, что будет определяться сочетанием четырех факторов. Два из них действуют постоянно: поступление значительно загрязненных вод из Усть-Илимского водохранилища (что обусловлено большим количеством поступающих в Ангару и ее водохранилища недостаточно очищенных производственных и бытовых сточных вод) и сбросами также недостаточно очищенных сточных вод предприятий «Группы Илим» и г. Усть- Илимск.

Но два других фактора связаны с образованием водохранилища, «упирающегося» при НПУ 208 м в плотину Усть-Илимской ГЭС: замедление скоростей течения и соответствующее уменьшение водообмена более чем в 50 раз, а также затопление части древесной и другой растительности, болот и торфяных месторождений.

Из-за Богучанской ГЭС неизбежны потери минерально-сырьевого потенциала. В частности, в зону затопления попадет почти половина расположенного в Усть-Илимском районе запасов Жеронского каменноугольного месторождения, его наиболее разведанных Северо- Зелендинского и Вереинского участков.

Также велики потери лесных ресурсов, находящихся в зоне затопления Богучанской ГЭС. Причем если товарную древесину за прошедшие десятилетия в основном вырубили, то за это время выросло немало другой, которая снова подлежит вырубке, уже нерентабельной, а остальное – лесоочистке и сжиганию. Только в Усть-Илимском районе это не менее 20 тыс. м³ отходов.

Наконец, в зоне влияния Богучанской ГЭС оказалось множество объектов археологического наследия. В ходе заполнения Богучанского водохранилища, а также при его дальнейшей эксплуатации объекты археологического наследия, расположенные как в зоне затопления, так и в зоне берегоформирования и подтопления, будут неизбежно разрушены. Причем наряду с известными, находящимися на учете объектами археологии, разрушению подвергнутся и те, которые на сегодняшний день не выявлены, но которые, исходя из геоморфологических особенностей берегов и опыта археологических исследований, составляют неоднократно больше, чем количество известных объектов.

Кроме вышеперечисленных, неизбежные экологические потери связаны с активизацией переформирования берегов, затоплением земель (в том числе немногочисленных здесь и поэтому особо ценных сельскохозяйственных), ущербом охотничье-промысловым, рыбным и рекреационным ресурсам и др.

Завершить работы над ОВОС Богучанской ГЭС планировалось в конце 2007 года, но это не удалось. Причин здесь несколько.

Во-первых, сама оценка воздействия на окружающую среду оказалась сложнее, чем предполагалось. Некоторые вещи пришлось делать в условиях недостаточной методической разработанности. Ведь когда строились, скажем, Братская или Усть-Илимская ГЭС, такая комплексная оценка не проводилась. Сейчас пришлось впервые делать оценку столь крупного энергетического строительства, иногда – в авторском исполнении, т.е. одновременно разрабатывать методики.

Во-вторых, оценка воздействия на окружающую среду проводилась параллельно с дополнением – так называемой актуализацией технического проекта Богучанской ГЭС. Некоторые технические детали доходили до разработчиков ОВОС с запаздыванием.

Были и субъективные обстоятельства. Определенный главным координатором красноярский институт КНИИГиМС с большим трудом справлялся с возложенными на него обязанностями по посредничеству между заказчиком ЗАО «Богучанская ГЭС» и большим количеством исполнителей, которые, к тому же, далеко не все ответственно подошли к соблюдению сроков и качеству работ. Да и вообще цепочка «Исполнители – КНИИГиМС – Заказчик» работала не оптимально, а экспертиза материалов со стороны Заказчика была чересчур медлительна и далеко не всегда компетентной. К тому же работал известный принцип: «кто платит, тот и заказывает музыку».

В полной мере это проявилось в начале 2008 года, когда в Институте географии СО РАН под руководством доктора географических наук Л.A. Безрукова была завершена оценка компонентного (по отдельным составляющим) и суммарного ущерба, который принесет строительство Богучанской ГЭС и заполнение водохранилища окружающей среде. Однако нам в ультимативной форме поступили от Заказчика требования пересмотреть величины значения ущерба в сторону их резкого занижения. Аргументы для этого были выдвинуты весьма шаткие.

Мы частично согласились только с некоторыми из них, в частности, по земельным и минеральным ресурсам в связи с изменением условий затопления в актуализированном проекте. Но отказались полностью исключить ущерб лесным ресурсам за потерю экологических полезностей леса (якобы на том основании, что леса в зоне затопления давно выведены из Гослесфонда), весь ущерб водным ресурсам (просто потому, что для расчета была применена авторская методика, поскольку гостированной не существует), большую часть ущерба от потери исторических памятников (только потому, что археологические раскопки не успеют за графиком затопления).

Итоговые оценки хорошо видны из табл. 6.

Ее анализ приводит к ряду важных выводов.

Во-первых, суммарный ущерб от создания Богучанской ГЭС и ее водохранилища, который определялся как сумма единовременного ущерба и годового текущего за 50-летний период, при НПУ 208 м достигает 68 млрд рублей, причем это без учета возможных потерь от уничтожения объектов археологического наследия, который исчисляется в сумме почти 18 млрд рублей.

Во-вторых, при НПУ 185 м ущерб составит около 30 млрд рублей. Это означает, что ввод объекта на пониженной отметке обеспечивает по сравнению с проектным вариантом сокращение ущерба в 2,3 раза.

В-третьих, при проектном варианте с НПУ 208 м Красноярский край несет 82,3 % потерь, Иркутская область – 17,7 %. Но Красноярский край получает при этом весомые социально-экономические дивиденды, а Иркутская область – практически одну «головную боль».

Наши расчеты предусматривали ряд мер по снижению негативного воздействия на природную среду и население, без которых ущерб вырос бы на порядок. Но затраты на эти меры также значительны и составляют не менее 25 млрд рублей, причем половина из них предназначена на переселение населения из затопляемых сел и деревень, а четверть – на археологические спасательные работы.

Таким образом, общий размер негативного воздействия Богучанской ГЭС с НПУ 208 м оценивается в сумму около 90 млрд рублей, причем три четверти этой величины представляет собой некомпенсируемый ущерб, а меньшая часть – тот ущерб, который, согласно проекту, предполагается возместить.

При этом, конечно, надо иметь в виду, что далеко не все можно оценить рублем. Как, например, определить огорчения жителей Усть-Илимска, которые привыкли отдыхать и ловить рыбу на Ангаре ниже плотины ГЭС, где вскоре будет самый загрязненный участок акватории? Или кто компенсирует моральные потери жителям села Кеуль, уже один раз переселенных и обжившихся на новом месте и снова вынужденных годами (!) «сидеть на чемоданах» в ожидании решения о переселении?

Но вернемся к ОВОС Богучанской ГЭС. После нашего отказа уменьшить величину ущерба, эта задача… была поставлена другим исполнителям, которые с ней успешно справились! В результате суммарный ущерб от создания Богучанской ГЭС и ее водохранилища при НПУ 208 м был уменьшен в 11,7 раза, в том числе для Иркутской области – в 5,5 раза. Одновременно были уменьшены такие важные виды компенсационных мероприятий, как «переселение населения» (в 1,5 раза) и «археологические спасательные работы» (в 2,3 раза). В итоге, вследствие резкого необоснованного занижения реальной величины ущерба, получилось, что компенсационные мероприятия якобы полностью возмещают ущерб от Богучанской ГЭС. Вот какую цель ставили перед собой оплатившие ОВОС и «заказавшие музыку»!

Следует подчеркнуть, что в России вообще не разработан легитимный нормативно-правовой механизм, обязывающий инвесторов (собственников) ГЭС компенсировать наносимый гидроэнергетикой ущерб региону, муниципальному образованию, местному населению. Ведь большинство затрат на мероприятия в зоне влияния создающегося водохранилища приходится на федеральный бюджет, обязанность «добыть» эти средства через громоздкий механизм заявок, их защиты и т.п. – на региональные структуры, а получать «шишки» от негодующего населения – на местные власти. А прибыль, естественно, достается «владельцам заводов, газет, пароходов», причем живущим за тысячи километров от сибирских территорий!

К тому же, до сих пор отсутствуют официально утвержденные методики экономической оценки вызванного созданием и эксплуатацией ГЭС и водохранилищ ущерба водным, минерально-сырьевым и другим видам ресурсов. Отсутствие утвержденных методик оценки ущерба в стоимостном виде и механизма компенсации этого ущерба, с одной стороны, силовое давление энергетического лобби в лице финансово-промышленных групп, контролирующих гидростанции и энергоемкие производства, с другой стороны, ведут к значительному искажению реальной картины эколого-экономической эффективности Богучанской ГЭС.

Исключительно высокая экономическая эффективность использования гидроэнергоресурсов Ангары возникает в значительной мере за счет не учтенных в себестоимости электроэнергии колоссальных потерь природных ресурсов и убытков, понесенных хозяйством и населением. Если исходить из необходимости полной компенсации ущерба, оцененного по современным требованиям и нормам, то реальная эффективность станции окажется намного ниже ее официально принятых величин.

Мы стали ждать общественных слушаний, чтобы там доказывать свою правоту. И тогда Заказчиком было принято «соломоново решение»: ОВОС Богучанской ГЭС не завершать, общественные слушания и Государственную экологическую экспертизу не проводить! Тем более что с обязательностью оценки воздействия на среду и ее экспертизой в российском законодательстве сейчас полная неразбериха, почему бы этим не воспользоваться? А истраченные уже на ОВОС БоГЭС десятки миллионов рублей – лучше спишем, это мизер по сравнению с необходимостью компенсировать миллиарды.

Прошли уже годы. Еще весь 2009 год вхолостую работали общественные приемные, наконец и они закрылись. Без всякого объяснения причин, идут только многозначительные «кивки» наверх, к главным фигурам – инвесторам строительства Богучанской ГЭС. Между тем БоГЭС продолжает строиться, хотя финансовый кризис опять замедлил темпы ее завершения. Все идет к тому, что пуск ее и заполнение ложа водохранилища состоится в 2012 году. Идут, часто в авральной обстановке, работы по подготовке ложа, по переселению жителей. Археологи делают все возможное, чтобы спасти хотя бы часть памятников. Похоже, что и нынешнее руководство Иркутской области уже смирилось с тем, что будет еще одно водохранилище на территории области, все хлопоты и проблемы падут на регион, а доходы от этого весьма проблематичны…