Зона затопления БоГЭС: аморалка по-кежемски

Перефразируя графа Толстого, почти каждая простая семья в зоне затопления Богучанской ГЭС несчастна по-своему. И речь не о социальной катастрофе, не о том, что кто-то не хочет покидать рыбную Ангару и ягодную тайгу (переселяют-то в города, в тесные рамки квадратных метров), а кто-то, наоборот, боится умереть, так и не увидев чуда: воды, льющейся из крана. Суть драмы «Прощание» заключается не в неизбежности судьбы, а в ее неопределенности.

Тема расчистки территории Кежемского района под ложе водохранилища будущей БоГЭС захватила меня три года назад, в период работы в «МК-Красноярске». Позже я продолжила следить за событиями, сотрудничая с «АиФ на Енисее». Сейчас, когда от кежемских деревень остались лишь головешки, а кежмари по велению власти рассортированы по скворечникам городов и весей Красноярского края и Хакасии, я понимаю: старые публикации – это история. Я не хочу, чтобы их выкинули, как выбрасывают старые газеты. Что касается героев публикаций – простых, сердечных людей, то они до сих пор живут в моем сердце. Так же, впрочем, как и само Приангарье, первозданной красотой которого я была буквально пленена.

Дома в поселке не ремонтируются, инфраструктура не обновляется – убедилась воочию. Свет и связь отсутствуют неделями – дозвониться, чтобы уточнить детали, фамилии, не удавалось по нескольку дней. Между тем десятки семей старожилов сидят на чемоданах, не зная, когда их судьба решится. Обида и непонимание переселенцев (вынужденных по сути, добровольных по закону) сопровождают всю процедуру от подачи документов на предоставление жилья до заселения. «Ситуация аморальная!» – коротко характеризуют жители Болтурино переселение, за которое ответственна государственная власть.

***

Новоселье кежмарей регламентировано Законом Красноярского края «Об условиях и порядке предоставления жилых помещений гражданам, подлежащим переселению из зоны затопления БоГЭС», принятым в октябре 2007 года. В марте 2008-го в него внесены два уточнения. Обозначен список из 11 категорий льготников, имеющих первоочередное право на квартиру – от ветеранов ВОВ до семей граждан, достигших 55 лет (женщины) и 60 лет (мужчины). Определена очередность закрытия поселков: чем ближе к плотине, тем быстрее территория должна быть «зачищена» от людей и строений. В первой тройке поселков – Временный, Проспихино и Болтурино.

Из Инвестиционного фонда РФ выделяются миллиарды, из краевого бюджета – миллионы на подготовку ложа затопления Богучанской ГЭС. Министерство инвестиционной политики Красноярского края осуществляет имущественное, инфраструктурное, финансовое, ресурсное сопровождение проекта. ГУ «Дирекция по подготовке и затоплению ложа водохранилища Богучанской ГЭС» ответственна за детали: переселение, оформление документов, санитарную очистку территории, разрешение возникающих споров и прочее. С дирекцией плотно работают жилотдел кежемской администрации и сельские советы. Следит за законностью происходящего и расходованием средств как минимум прокуратура района (в дирекции меня уверяли: задействованы все силовые ведомства, вплоть до ФСБ).

Казалось бы, схема ясна. Есть стратеги, есть тактики, хватает контролеров. Но… Вот факты, которые мне стали известны при ближайшем знакомстве с ситуацией.

***

По данным дирекции, на 1 января 2007-го в зоне затопления были зарегистрированы 4 128 человек. На 1 января 2009-го – уже 4 735. На фоне всеобщего, как утверждает краевая статистика, вымирания в поселках-призраках прибавилось 607 жителей. Только в прошлом году прирост составил 6 % (примерно 250 человек), в первом квартале 2009-го – не менее 5 %! Насколько этот процесс естественный и законный? И кого регистрируют местные сельсоветы?

«Списки засекречены. Мы не можем узнать, кто регистрируется, кто в какой очередности и куда переселяется – ни в сельсовете, ни в дирекции. Можем – только лично о себе, – проецирует глас народа местная жительница Надежда Шешина. – Хотя я рассуждаю так. Сейчас каждый хочет, как говорится, обогатиться за счет государства. Засекречено – чтоб мы не видели, что кто-то за счет нас квартиры получает?».

В Болтурино, где население за полтора года пополнилось 49 душами, нашла пару домов (по слухам – их больше), хозяева которых получили квартиры по программе переселения. Теперь эти дома… заняты новыми хозяевами. (Например, по ул. Советской, 2 с согласия дирекции зарегистрирована семья сына главы сельсовета Моисеевой). Хотя, по закону, освобожденная площадь должна быть сдана дирекции и снесена. Еще довелось услышать чудесную историю бабушки местной паспортистки – супруги участкового милиционера. Когда началась кампания по переселению, старушку привезли в Болтурино и зарегистрировали. Живет она с семьей внучки, но – улыбаются земляки – ее пенсия и субсидии оформлены на адрес дома, освобожденного переселенцами.

«Чудно дядино гумно: семь лет урожая нет, а мыши водятся», – приходит на ум меткая – сибирская, кстати – пословица. Расселение членов семьи – выгодное дело. Регистрация дает право на отдельное жилье вне зоны затопления. Семьи, зарегистрированные вместе, хоть четыре поколения в одних стенах, получают одну квартиру на всех.

«Регистрация кровных или близких родственников (дети, братья-сестры, супруги, бабушки-дедушки) в зоне затопления не запрещена законом, – объяснила начальник отдела по переселению дирекции Ирина Гусева. – Запретить прописку не можем – в соответствии с Конституцией».

…Впервые на моей памяти должностное лицо ссылается на Основной закон. Обычно функционерам хватает внутриведомственных инструкций. То, что в поселках, которым по плану остался год жизни, не запрещены ни регистрация, ни строительство, – наталкивает на размышления. Возможность для коррупции, злоупотреблений, сомнительных операций с недвижимостью любезно предоставлена законодателем. Грех не воспользоваться…

***

«Известны ли вам случаи, когда в домах, хозяева которых получили квартиры по программе переселения, Дворецкий сельсовет (п. Болтурино) повторно регистрировал других, и теперь они тоже имеют право на жилье?» – спрашиваю Ирину Гусеву.

И.Г.: Ранее, когда велось переселение с применением Гражданского кодекса, давалось согласие на замену жилья гражданам, проживающим в ветхих домах. Составлялось трехсторонне соглашение: поссовет, дирекция, семья. Сейчас мы эту практику прекратили.

– Известно ли вам о фактах, когда сотрудники сельсоветов расселяют своих родственников по разных домам, чтобы в дальнейшем получить несколько квартир на семью?

И.Г.: Сигналы поступали, да. Вопрос регистрации по месту пребывания находится в компетенции муниципальных образований, и если собственник дает согласие на регистрацию, мы не можем этого оспорить. Мы формируем реестры жителей и отправляем на проверку в силовые структуры. Законом это не предусмотрено, но есть соответствующая договоренность между министерством и силовыми ведомствами – с целью социальной справедливости. Если выявляются нарушения, претендентов исключают из реестра. Сами мы никаких мер принять не можем. Все отправляем в прокуратуру. И если они найдут…

К слову, вопрос, «находят ли», пока остается без ответа. Прокуратура Кежемского района медлит. Но мы терпеливо ждем.

***

Разумеется, не для всех ссылка из родных мест выгодна и желанна. На сходе женщин Болтурина услышала анекдот. Супруги Малясовы официально разведены 10 лет назад. Но расселиться не могли: в поселке не было свободных домов. Экс-муж перебрался в летний домик-кухню. Свидетельство о расторжении брака на сотрудниц дирекции не произвело впечатления. Бывшим родственникам предложили небольшую квартиру, «разбить» которую без ущерба для одного из членов семьи невозможно.

– Это не по-человечески: я давно в разводе, а его опять ко мне подселят! – примерив ситуацию, развела руками одна активистка.

– Ну и будете опять любиться! – прыснули рядом.

– До убийства! Тогда разделят!

– Не-ет, забивать надо на старом месте…

Юмор спасает людей от формализма, бездушия тех, кто берется вершить их судьбы.

Другой пример. Сын Аксеновых и дочь Семеновых сыграли свадьбу два года назад. «Просили выделить нам квартиру в свободном доме. Ответили: нельзя, из дома жителей выселили, выписали, и его перечеркнули, – рассказывает молодая жена Катя. – Так мне объяснили, и я со спокойной душой ушла. А потом узнаем: туда прописали других людей!» «Аксеновы выбрали Минусинск, мы – Ачинск, – говорит мама Кати Надежда. – И куда ребенка прописывать, который будет? Мы разные семьи, а они нас в одно! Мы писали в дирекцию. Ответ: «Аксенов получит жилье с Аксеновыми, Семенова – с Семеновыми». Обращались к депутату Симановскому, тот переслал нашу просьбу в министерство инвестполитики. Оттуда сообщили, дескать, таких, как вы, много, и мы когда-нибудь разработаем такой закон, который всех удовлетворит. «Получатся, они семью разделяют?» – не понимает «большой политики» Катя.

«У меня четверо взрослых сыновей, 34-х, 32-х, 28 и 27-ми лет, – рассказывает Нина Аксенова. – Двое официально женаты. А нам предлагают одну квартиру на всех! Сын отслужил в Чечне, имеет медаль. Больше девяти лет стоял в очереди на улучшение жилищных условий. В результате ему дают квадратные метры как переселенцу, и он теряет право на квартиру как ветеран боевых действий! Я обращалась за помощью в прокуратуру. Мне ответили: пишите в дирекцию. Почему наши интересы никто не защищает? Ведь это не наша вина, что нас отсюда выгоняют!».

Становится не по себе, когда одна из собеседниц делится ощущениями: «Мы для них скот, который гонят с приглянувшегося хозяевам пастбища».

***

Замначальника жилотдела районной администрации Александр Потапов на мои «почему» тоже послал… в дирекцию. Но посетовал: «Или пусть вводят ограничения на регистрацию, или ускорят процесс переселения. При переселении обязателен снос. Но жилье снова сдается в сельсоветы. И сельсоветы сегодня – как президенты».

Санитарная очистка территории – зона ответственности все той же всесильной структуры, дирекции. Однако снос пустующих домов, целых заброшенных поселков, как выяснилось, намечен лишь на следующий год. Почему – пояснил начальник отдела саночистки Валерий Бажанов: «Проектно-изыскательские работы прошли, но проект санмероприятий только отправлен и еще не получил заключения Госэкспертизы. Средства на выполнение работ не выделены. Только после того как мы получим результаты госэкспертизы – положительные, могут быть и отрицательные, – пройдет аукцион, появится подрядчик, и начнутся работы по сносу».

Впрочем, 50 млн рублей федерация на саночистку в 2009 году выделила. По словам Бажанова, чтобы использовать их, дирекция вычленила из общего – неутвержденного – проекта ту часть работ, которая не требует госэкспертизы. Например, снос нежилых зданий, помещений почивших организаций. Подготовили соответствующие документы. Направили на согласование в Министерство инвестиционной политики Красноярского края. Ответа нет: у чиновников сезон отпусков. Еще пара месяцев, и освоить средства в территории, приравненной к районам крайнего севера, будет технически проблематично…

***

Многоточие – самый верный знак препинания, который можно поставить в конце статьи.

Например, пока неясно, хотя очень хочется знать, сколько бюджетных средств и как освоено в зоне затопления Богучанской ГЭС. (На подступах к Болтурино сделала снимок: на огромной поляне сохнут или гниют, в зависимости от погоды, кучи срубленных деревьев. Так идет очистка, уверяли местные, – силами работающих за грош з/к местной колонии.)

Или – непонятно, почему новостройки в Ачинске, Боготоле, Минусинске, где получили квартиры переселенцы, не приняты госкомиссией. В результате с людей, не имеющих документов на жилплощадь, лишившихся субсидий и льгот, берут квартплату за недоделанное жилье. Более того – требуют за собственный счет исправлять огрехи строителей!

Маргарита Баранова (МК, август 2009 года)