Кежма идет ко дну Богучанской ГЭС

Эти лица – до сих пор перед глазами. Хотя видела их недолго. Хотя прошло со дня командировки в поселок Болтурино Кежемского района Красноярского края больше двух недель. Вернулась в Красноярск с чувствами, которых не передать. Самое сильное, если облечь в форму: так нельзя обходиться с людьми. В зоне строительства Богучанской ГЭС несправедливость и бардак – характерные черты российского жизнеустройства – достигли апогея.

Тема расчистки территории Кежемского района под ложе водохранилища будущей Богучанской ГЭС захватила меня три года назад, в период работы в «МК-Красноярске». Позже я продолжила следить за событиями, сотрудничая с «АиФ на Енисее». Сейчас, когда от кежемских деревень остались лишь головешки, а кежмари по велению власти рассортированы по скворечникам городов и весей Красноярского края и Хакасии, я понимаю: старые публикации – это история. Я не хочу, чтобы их выкинули, как выбрасывают старые газеты. Что касается героев публикаций – простых, сердечных людей, то они до сих пор живут в моем сердце. Так же, впрочем, как и само Приангарье, первозданной красотой которого я была буквально пленена.

***

15 часов автобусом от Красноярска до Кодинска – мелочь по сравнению со ста километрами странной дороги от райцентра до поселка Болтурино. Межпоселковая «магистраль» – сумасшедший микс: то заплаты из плит, то отсыпанные куски. Поскачешь на плитках, глянешь вперед, а там – «мальчики кровавые». Это безвестный строитель прочертил пунктир среди леса красными камешками.

«Что вы хотите? В поселке столбы валятся, неделями света и связи нет, – безмятежны хозяева этих мест, мои провожатые – отец и сын Малясовы. – Ремонтировать кто будет, если деревня вот-вот уйдет под воду? Так, подправят маленько… до порыва ветра»…

К слову, я и еду затем, чтобы понять, сколько народу ожидает обещанного 30 лет назад «вот-вот». В 2010-м Богучанская ГЭС, которая хоть со скандалами, но строится, станет надгробием для одиннадцати населенных пунктов Кежемского района. Болтурино выбрано потому, что оттуда в июле поступило несколько более чем тревожных звонков. Например, сообщали, что молодых переселили, а ветеранов войны, воинов-интернационалистов, то есть людей, имеющих право первой очереди, «бросили». Народ ропщет: специально ждут, когда мы умрем, чтоб «квадраты» не выделять, бюджетные средства сэкономить. Или, к примеру, спрашивали, какой статус имеют переселенцы, сколько положено квартир семье из трех поколений, дадут ли в городе огород… Вопросы такие, что задумаешься: а есть ли в деревне, в районе власть, обязанная информировать население?

Теоретически – есть. В «Плане по переселению» (подготовлен Центром по экологической оценке «Эколайн» и SE Solutions (South Africa)) прописана четкая схема: губернатор – Департамент планирования и экономического развития края – ГУ «Дирекция по подготовке и затоплению ложа водохранилища Богучанской ГЭС» – администрация Кежемского района – сельские администрации. Три последние инстанции обязаны консультировать, урегулировать конфликты, принимать участие в перемещении. Причем принцип открытости требует заблаговременного предупреждения и непосредственного обсуждения с гражданами вариантов переселения.

А на практике?

Вышеназванная дирекция создана еще в 90-е годы прошлого века. При ней работали общественные жилищные комиссии, состоящие из поселковых жителей, выбранных на сходах. Они принимали непосредственное участие в переселении. В XXI веке рекомендация создать в каждом населенном пункте информационный центр с полными данными так и осталась благим пожеланием. Забегая вперед, скажу: единственная мизерная бумажка, касающаяся животрепещущего вопроса переселения и обнаруженная мной в «Уголке информации» Дворецкого сельсовета (п. Болтурино), – план сдачи домов на 2007 год. Зато во всю ширь размахнулся красочный плакат «Развитие АПК». Агропромышленного комплекса в Нижнем Приангарье нет. За день, проведенный в поселке, мне встретилась одна недорезанная по какой-то причине корова.

***

Сибиряка красивой природой не удивишь. Но здесь, на Ангаре, она исключительная. Как тигр из клетки, рвется на проселочную дорогу зелень. Ей, занявшей километры вокруг, не хватает места, жаль затоптанного человеком пятачка. Смотрю на буйный, здоровый лес, на зайцев, то и дело снующих через дорогу, и стараюсь не думать, что все это через год-два станет дном великого промышленного проекта; сном старожила, оттесненного «гидрой» в город.

«Зверя строители распугали, уходит зверь, – доносится голос попутчика. – Волки с голодухи отчаянные стали». Вспоминает драму.

Зима. Два мужика идут по поселку. Навстречу несутся пять волков. «Дичь» за минуту взбирается на лысый телеграфный столб. Стая садится вокруг и воет. Сидят мужики невесть сколько, неудержимо сползая вниз… Трагедии не происходит по счастливой случайности: клыкастых санитаров леса отпугивают шум и фары редкой здесь машины.

…Хорошее свойство плохих дорог – они кончаются.

Болтурино, очень красивая деревня, скатывается вниз, к самой по-детски чистой Ангаре. Гнилых развалюх не видно. Дома крепкие. Но каждый второй заколочен. Огороды запущены – часто даже у тех, кто продолжает здесь жить. Им обещали: летом справят новоселье в городе. А теперь выясняется, что дата переселения открыта.

Из буйных зарослей, стоит приблизиться, возникает собачья морда. Столь тощих, голодных псов в городе не встретишь. Красноярский Дружок если и возьмет кусок булки с руки, то из вежливости. Болтуринские хранители заколоченных изб невыразимо жалки. Я впервые видела, чтоб собака так набрасывалась на галеты (ничего другого в моем рюкзаке не нашлось).

Псам нет места в городских квартирах. Верные сторожа этих мест, как настоящие капитаны, уйдут под воду вместе с кораблем «Болтурино».

***

– Анна Павловна, здравствуйте. Как вы себя чувствуете? – осторожно подхожу к кровати, где лежит – не спит и не бодрствует – сухонькая старушка.

Но бабушка, 86-летний ветеран войны и труда, застряла между небом и землей.

– Она еще в прошлом году чего-то хотела, в сельсовет ходила. А сейчас угасает, – говорит дочь Алевтина Николаевна. – Когда ей было лет семь, семью сослали в эти края. В войну она работала в колхозе. Потом деревню, в которой они жили, закрыли. И в 1962 году переехали мы в Болтурино. И здесь нам жить не дают. Но это переселение, наверное, хуже раскулачивания.

В старом доме с мебелью, сделанной дедом в 40-х годах, живут четыре поколения: прабабушка-ветеран, Алевтина, сын Рома с женой и малюсенькой дочкой. Воду из водокачки по дворам развозит машина образца 70-х (32 рубля за бочку). Зимой она то ломается, то застревает. Стирать, мыть приходится талым снегом. В доме чисто, но он вопиет о ремонте.

– Мы эту зиму с бабушкой кое-как пережили, спали в чем есть, только валенки снимали. Как следующую переживем – не знаю, – качает головой Алевтина Николаевна. – Если бы не было этой ГЭС и бардака, с ней связанного, мы бы жили. Но порядка никакого нет – нигде и ни в чем. Больницы нет, аптеку закрыли. Надо лекарство – идешь к фельдшеру, и когда она соберется в Кодинск по своим делам, тогда выполнит заявку. Может, через день, а может, через неделю. Я получаю льготные лекарства, так мне надо жить в райцентре по два-три дня: анализы сдать, дождаться результатов, выписать рецепт.

Документы на выделение квартиры семья подала в конце 2006-го. Пункт 8 ст. 5 Закона «О внесении изменений в Закон края «Об условиях и порядке предоставления жилых помещений гражданам, подлежащим переселению из зоны затопления Богучанской ГЭС» гласит: «В первоочередном порядке жилые помещения предоставляются гражданам, фактически проживающим в жилых помещениях, указанных в статье 2 настоящего Закона, и относящимся к следующим категориям: а) ветераны Великой Отечественной войны»…

Алевтина Николаевна с весны-2009 униженно просит чиновников о том, что положено по закону: скорее дать квартиру матери! Принимая во внимание ее заслуги перед Родиной, «рассмотреть возможность предоставить жилье большей площадью». И получает сухие отписки-пощечины. «Согласно представленным документам, у семьи заявителя лиц, страдающих хроническими заболеваниями, при которых невозможно совместное проживание, нет, – невпопад отвечает руководитель дирекции и согласительной комиссии г-н Навродский. – Жилое помещение будет предоставлено на условиях и в порядке, установленных законом, из наличия в жилом фонде».

Достойный ответ наследников, которые делят сейчас бюджетные миллионы, квадратные метры, госзаказы, – тем «старым глупцам», что думали сначала о Родине, а потом о себе.

P.S. Анна Павловна не дожила до теплого угла и воды, льющейся из крана. Умерла в старом доме в п.Болтурино.

Маргарита Баранова (МК, август 2009 года)