Богучанская ГЭС: что спасут, то не утонет

27 археологических отрядов будут работать в этом году в Иркутской области в зоне затопления ложа водохранилища Богучанской ГЭС. На раскопки в этом регионе Министерством культуры РФ выделено 150 млн. рублей. Спасать памятники будут около 500 человек из Иркутской, Новосибирской областей, Красноярского края. Однако и этого крайне мало. Археологи из-за нехватки денег будут работать всего около полутора месяцев вместо четырёх. Прогнозы неутешительны: за два оставшихся полевых сезона будет вскрыто и изучено 5-7 из 80 гектаров территории объектов археологического наследия. Остальные навсегда уйдут под воду.

«Нельзя взяться за рубильник и остановить затопление»

В 2011 году Министерство культуры РФ выделило на спасательные археологические работы в зоне затопления Богучанской ГЭС 282 млн. рублей. «Нами была достигнута принципиальная договорённость, что 150 миллионов рублей пойдёт на спасение памятников в Иркутской области», – сообщил руководитель службы по охране объектов культурного наследия Иркутской области Виталий Барышников.

На 100-километровом участке затопления в нашем регионе, по данным Службы, находятся 60 объектов археологического наследия. «Мы ставили перед собой задачу начать в этом году работу на всех 60 памятниках, – сказал Барышников. – Однако объёмы финансирования такие, что работы будут вестись только на тех объектах, которые попадают в зону отметки до 195 метров». В этом году в обязательном порядке должны быть завершены работы на трёх памятниках Усть-Ёдармы и двух на Усть-Кате. Ложе начнёт заполняться с 1 декабря этого года с территории Красноярского края, и процесс этот будет непрерывным в течение 2-3 лет. «Нельзя взяться за рубильник и остановить затопление на отметке 185, вода всё равно будет подниматься. Поэтому археологи должны сегодня начать работать и по другим памятникам. Это  27 объектов, – говорит Виталий Барышников. – Часть из них придётся в срочном порядке спасать в этом году, часть – в следующем».

Работы по спасению должен оплачивать заказчик, причиняющий угрозу памятнику, заметил Виталий Барышников. Именно тот, кто заказывает строительство плотины, поскольку именно плотина требует наличия водохранилища. Однако РУСАЛ и компания «РусГидро» отказываются от своих обязательств, ссылаясь на то, что водохранилище – объект федеральной собственности.

Археологические работы сейчас финансирует Министерство культуры РФ, субподрядчиком является Институт археологии и этнографии СО РАН. В Иркутске на базе ИГУ работает филиал этого института –  лаборатория археологии и палеоэкологии, возглавляемая Германом Медведевым. «Герман Иванович собирает сейчас все отряды, которые возможно сформировать на базе лаборатории, – сказал Виталий Барышников. – С высокой долей вероятности привлечём отряды Академии образования». По информации археолога, научного сотрудника лаборатории палеоэкологии и эволюции человека исторического факультета ИГУ Тагира Абдулова, в этом году будут работать 12 иркутских отрядов на 12 объектах археологического наследия. Плюсом Министерство физкультуры, спорта и молодёжной политики формирует сейчас ещё пять студенческих отрядов по 15–20 человек. Каждый из них будет возглавлять профессиональный археолог. Часть памятников в Иркутской области будут спасать новосибирцы и красноярцы. Всего на 27 объектов археологического наследия отправятся 27 отрядов, общее число – не менее 500 человек. В Красноярском крае в это же время будут трудиться около 22-23 отрядов – там работы идут последний год, потом вода затопит всё. Для сравнения: в прошлом году в нашем регионе археологи вскрыли всего 3500 кв. м памятников на трёх объектах, трудились четыре отряда из 80 человек. У соседей в это время работали 32 отряда на 68 пунктах – почти тысяча человек.

«Для того чтобы хоть как-то приблизиться к цели, нам нужно не менее семи тысяч человек, – уверен начальник отдела археологии Службы по охране объектов культурного наследия Иркутской области  Михаил Скляревский. – Памятники на нашем участке затопления занимают 80 гектаров, финансирование выделено на два гектара в этом году и на пять – в следующем. – Остаётся практически 70 гектаров, с которыми непонятно, как поступать». Красноярцы уже могут надеяться, что спасут около 60–70% памятников. В Иркутской области, скорее всего, спасено будет менее 10%.

Стирать по строчке

«Когда мне говорят: «Да что ваши памятники? Это же не пирамиды», – я предлагаю посмотреть из окна: Глазковский некрополь в Иркутске старше пирамид. Когда-нибудь человечество повзрослевшим взглядом увидит эти памятники и по-настоящему оценит их», – уверен Виталий Барышников. «Вы там, на Ангаре, не были? – спрашивает Михаил Скляревский. – Съездите, успейте. Это единственное место, где ещё можно в Иркутской области увидеть настоящую Ангару. Пойдёт затопление, и всё, нет реки. Места, где Ёдарма впадает в Ангару, удивительные. Такая необычная река, очень широкая и мелкая, самое глубокое место – 2,5-3 метра от силы. Рыба просто кишит». То, что место это хорошее, люди знали много тысяч лет назад.  Здесь, как полагают археологи, была транзитная зона, где век от века останавливались люди в процессе перекочёвок.

Тут обнаружены многослойные стоянки, нижний слой которых может датироваться 25–28 тысячами лет назад, а верхний – 17-19 веками. В этом районе обнаружены и отдельные артефакты, предварительный возраст которых, как оценивает иркутский археолог Евгений Роговской, около 250 тысяч лет. На одном и том же месте люди селились тысячелетиями: в устьях рек, где много зверя, рыбы, достаточно воды, обнаруживают стоянки в 8–11 слоёв. «На этой территории есть очень интересный объект – Усть-Ёдарма-2, – говорит Михаил Скляревский. – На ней огромный пласт информации, потому что есть возможность проследить, как проходило заселение на одном и том же месте в течение нескольких периодов. Дата в самом низу – 28 тысяч лет, вверху – 17–19 века». Михаил Скляревский считает, что вот такие археологические объекты бесценны, поскольку они могут помочь в изучении законов цикличного развития как человека, так и природы.

В Институте земной коры СО РАН сейчас составляются хронологические таблицы катастрофических событий как на территории Сибири, так и мира. Археологические объекты – это способ протянуть эти цепочки на тысячи лет в прошлое, ведь век инструментальных наблюдений очень краток. «Так вот когда топится такой участок, протянувшийся на 400 километров, мы стираем громадный объём бесценной информации, – уверен Скляревский. – Ёдарма – один из объектов, который обладает огромной информативностью. Если историю человечества представить в виде многотомника, то одна Ёдарма – это целая строчка. Когда как обычный археологический памятник – это только одна буква».

Председатель Иркутского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК) Владимир Китаев считает, что малая надежда остаётся на то, что Герман Медведев сумеет «пробить» на федеральном уровне программу археологических работ по зонам размывов водохранилищ. «Но это будут такие малые крохи, – качает головой Михаил Скляревский. – Основная жизнь была по берегам русла реки, и когда придёт большая вода, берега просто обрушатся под воду. Археологам достанутся только «хвосты» поселений». По идее, эти «хвосты» тоже должны быть заложены в проектной документации. На практике же ни по одному водохранилищу раскопки по зонам размывов не финансировались. Скромные работы в конце 80-х были по Усть-Илимскому водохранилищу.

Сейчас ни один иркутский отряд на поле не вышел, хотя полевой сезон можно считать открытым. Новосибирцы в первую очередь забрасывают исследователей в Красноярский край. «Мы рассчитываем, что 20–25 июня они начнут заброску иркутских отрядов», – говорит Михаил Скляревский. Полевой сезон длится около четырёх месяцев. Но деньги есть только на полтора месяца, поэтому работы будут продолжаться до конца июля, может быть, до начала августа. «И РУСАЛ, и «РусГидро» очень основательно ушли от понятия «заказчик на строительство», хотя фактическими заказчиками являются именно они, – говорит археолог. – Отсюда все проблемы».

Археологи не знают, каким будет 2012 год. Если резко поднимут воду, то, возможно, и спасать будет уже нечего.

«Баржу подогнал, разобрал, утащил»

«Нам бы людей переселить, а вы говорите – музей, музей!» – мэр Усть-Илимского района Виталий Хоменко даже рассердился, услышав вопрос о том, что будет с уникальными усадьбами 19 века в Старом Кеуле, Тушаме, Ёдарме, которые тоже попадают под затопление. Хоменко не позавидуешь: проблема создания музея деревянного зодчества – вопрос больной. Усадьбы надо вывозить и ставить в другом месте. «Времени совсем не остаётся, – говорит доцент кафедры истории архитектуры ИрГТУ, руководитель Сектора культурного наследия института ООО «Иркутский Промстройпроект» Алексей Чертилов. – Надо точно знать, куда вывозить эти дома, а сейчас даже приблизительно этот вопрос не решён».

Пока существуют три «теоретических» варианта. Первый – поставить музей в городской черте Усть-Илимска или в селе Невон. Второй – доуком-плектовать архитектурно-этнографический музей «Ангарская деревня», филиал Братского краеведческого музея. Третий – вывезти дома временно в «Тальцы». Но переговоры, как заявил Алексей Чертилов, показали, что директор «Тальцов» не слишком заинтересован в этих усадьбах, а вот руководство «Ангарской деревни» предварительно согласно на пополнение. По информации «Конкурента», местная активистка Татьяна Рябошапка выиграла грант совместно с музеем «Тальцы» на обоснование создания музейно-туристического центра.

С этого года, как рассказал Алексей Чертилов, наконец решён вопрос о разработке раздела обеспечения сохранности архитектурных объектов в корректировочном проекте подготовки ложа Богучанской ГЭС. Сейчас «Иркутский Промстройпроект» заключает договор о разработке обоснования вывоза памятников и создания музея, сообщил Чертилов. Соответствующее задание от Службы охраны наследия получено.

– Актуализация проекта подготовки ложа БоГЭС предусматривает и этот раздел, – подтвердил «Конкуренту» Виталий Барышников. – В нём проектировщик обязан проанализировать, какие объекты деревянного зодчества попадают в зону затопления, и предусмотреть меры по их спасению. Фактически это перенос. Проектная стоимость реставрации, перемещения должна быть просчитана генпроектировщиком – «Ленгидропроектом», после того как проект пройдёт госэкспертизу, финансирование должно дать государство в лице Минрегионразвития.   

Актуализированный проект будет обнародован в сентябре, однако уже сейчас Алексей Чертилов собирается в новую экспедицию в Усть-Илимский район. «На сколько хватит денег, на такое время и поедем, – говорит он и добавляет: – Экспедиция будет продолжена».

Студенческому реставрационному отряду кафедры истории архитектуры ИрГТУ предстоит провести архитектурные обмеры, подробную фотофиксацию объектов, которые не попали в зону внимания в прошлом году. Будут вестись опросы местных жителей, описание объектов. Осталось ещё несколько не затронутых экспедицией домов в Ёдарме, Тушаме, Старом Кеуле. Но основная масса работы – по Невону, там и будет базовый лагерь. По итогам раздела обеспечения сохранности объектов архитектурного наследия Служба охраны наследия получит перечень объектов, рекомендуемых к переносу из зоны затопления. Тогда Служба сможет выдвинуть требование к заказчику по переносу этих объектов.

По предварительным данным, только из Ёдармы можно перевезти две усадьбы. Одна из них сохранилась практически полностью, её нужно будет только доукомплектовать, заменив мелкие сгнившие постройки. «У нас даже есть предложение поставить её один к одному на новом месте, взяв за основу двухдворную объёмно-планировочную структуру, – говорит Алексей Чертилов. – Вторая усадьба сохранилась наполовину, её нужно комплектовать». Он предлагает перевезти из Ёдармы ещё два интересных одиночных дома. Если их дополнить постройками, уже получается четыре усадьбы. Ещё один замечательный дом можно вывезти из Тушамы. Невон рушить не хочется. «Оно само по себе, бесспорно, заповедное село, – утверждает Алексей Чертилов. – Это просто феномен для всей Иркутской области и Сибири, Старый Невон надо сохранить, какой он есть».

По логике, дома из Тушамы и Ёдармы хорошо бы вписались в Невон. «Ещё в начале 90-х говорили о том, чтобы превратить старую часть Невона в некий музейно-туристический досуговый комплекс, – говорит Алексей Чертилов. – Я отлично понимаю местные власти, это очень затратно и трудно. Но ведь можно начать по уму – отселять одну, две, три усадьбы. Через какое-то время мог бы появиться этот уникальный комплекс».   

Власти Усть-Илимского района выделили участок в посёлке Невон под будущий музей. Однако на этом всё и застопорилось, потому что никто не хочет получить это «счастье» на баланс, если оно не будет зарабатывать само на себя или подпитываться областными деньгами. «Это может быть центр ремёсел, это может быть туристический объект, но при поддержке властей, – рассуждает Алексей Чертилов. – Как только власть сделает первый шаг, усть-илимские предприниматели готовы поддержать проект».

По мнению Виталия Барышникова, вполне возможно рассматривать вопрос о создании туристического центра совместно с малым бизнесом. Однако, как заявил мэр Усть-Илимска Владимир Ташкинов, нужны гарантии, что музей в дальнейшем будет поддерживаться со стороны областных властей. Иначе местные бюджеты его не потянут. 

Тем временем Иркутское отделение ВООПИК занято поисками средств на экспедицию студенческого реставрационного отряда. Глава Иркутского отделения ВООПИК Владимир Китаев сообщил, что до сих пор пытается выбить деньги под экспедицию из Центрального совета общества. Пока они не пришли. В предварительном списке экспедиции – 16 студентов архитекторов-реставраторов. В экспедицию, на летнюю практику, просятся и из соседних регионов – того же Новосибирска, Красноярского края. Но поедет такое количество людей, на сколько хватит денег. Отряд должен отправиться на место в середине июля и отработать около полутора месяцев.

Алексей Чертилов не исключает, что с осени прошлого года, когда экспедиция была в Усть-Илимском районе в последний раз, там может не оказаться некоторых домов. В прошлом году архитектурными памятниками активно интересовались специалисты из Новосибирска. В Новосибирском академгородке есть свой музей деревянного зодчества, который как раз недоукомплектован жилыми усадьбами, поскольку в самой Новосибирской области таких мало. К примеру, церковь в Академгородок привезли из якутского Зашиверска. «А с этими усадьбами всё легко сделать: выкупил у хозяина дом или попросту забрал даром, так как хозяева не у всех есть, госсобственность на них не оформлялась. Только вода открылась – баржу подогнал, разобрал, утащил», – говорит Чертилов. И самое печальное, что покупать эти дома будут на те же деньги, которые недодают Иркутской области на спасение наших же памятников.

Юлия Сергеева