Авария на СШГЭС: "что-то хорошо скрывается"

После того как масляное пятно, разлившееся по Енисею в результате аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, было собрано, у Следственного комитета возникли вопросы к ООО «Эколог». По данным ведомства, компания, которая занималась очисткой Енисея, свалила отходы в совершенно не приспособленном для этого месте. Руководитель токсической программы Гринпис России Алексей Киселев рассказал, в чем заключается новая угроза экологии и почему его ведомство недовольно «Русгидро».

– Алексей, как вы можете оценить технологию очистки Енисея, к которой прибегло ООО «Эколог»?

– Я боюсь, что вопрос технологии здесь вообще не вполне уместно обсуждать. Думаю, упомянутое Следственным комитетом жижехранилище – это некий бетонный резервуар, куда сваливались все эти отходы. Предполагаю, что «экологи» просто использовали ближайшую емкость, в которую можно было поместить что-то опасное.

– А как следовало бы решать эту проблему?

– Зная состав масла, можно было бы говорить о возможности его утилизации, использования, например, в качестве топлива. Такое, в принципе, возможно, поскольку масло было новое, не отработанное. Опять же, зная, что это за масло, можно было бы попытаться отделить его от воды и восстановить, потому что сейчас речь идет о некой эмульсии – смеси воды и масла неизвестного состава, о марке которого, кстати, «Русгидро» так и не сообщило, и сорбента (вещества, впитывающего жидкость – прим. ред.).

Самый оптимальный и, наверно, единственный способ нормального обращения с отходами, разлившимися при аварии Саяно-Шушенской ГЭС, – это складирование в специально оборудованный полигон для хранения опасных отходов. Он должен быть полностью изолирован от проникновения влаги, постоянно мониториться на предмет проникновения веществ в грунтовые воды и водяные горизонты.

– Много ли в России подобных оборудованных хранилищ?

– Такие полигоны можно пересчитать по пальцам, думаю, одной руки, и, насколько я помню, там поблизости ничего такого нет. Соответственно, тем, кто собирал отходы, надо было либо везти их очень далеко, либо изобретать новые способы обращения с ними, либо проектировать новый полигон, а до этого времени хранить опасные вещества в каких-то временных хранилищах. Вряд ли, конечно, те, кто сваливали отходы в могильник, об этом думали и собирались что-то делать в долгосрочной перспективе.

– Нынешнее захоронение представляет опасность для людей?

– Если это размоется дождями, попадет в те места, откуда люди берут воду, то последствия, безусловно, будут. Отходы могут проникнуть в грунтовые воды, колодцы.

Если рядом с хранилищем окажутся дети, то угроза их здоровью, несомненно, будет. У нас очень любят сделать какой-нибудь могильник и забыть его отмаркировать. Потом там начинают играть дети, в результате отмечаются случаи ожогов и отравлений.

– В СКП сообщили, что земли были загрязнены отходами третьего класса опасности. Третий класс – это много?

– Третий класс – это вещества, требующие особого обращения. У нас на полигонах твердых бытовых отходов можно хранить отходы четвертого и пятого классов, для третьего нужны уже другие условия.

– Очевидно, что работы по устранению загрязнения были проведены не идеально, но угрозы для Енисея уже нет?

– Я готов ответить на этот вопрос только после того, как мне скажут марку масла, которое попало в водоем. Поскольку мы не можем получить этот ответ ни от Министерства природных ресурсов, ни от МЧС, ни от «Русгидро», я не могу сказать что-то однозначно. Что-то хорошо скрывается.

Компания «Русгидро» никакой информации попросту не дает. Сначала ее руководство собиралось нам все сообщить, но в последний день они отказались это сделать по непонятным для нас причинам.

– Не поделитесь предположениями, что мешает обнародовать эти данные?

– У меня есть нехорошее предчувствие, что масло, которое вытекло, – не совсем чистый нефтепродукт.

Насколько мы понимаем из сообщений СМИ, это турбинное масло (кстати, сведений об оборудовании, которое было повреждено в результате аварии, «Русгидро» тоже не сообщило), а некоторые из них являются токсикантами для водной фауны. Последствия могут быть, и они уже были в виде заморов рыб. Это как минимум. Имеются определенные данные и об опасности для человека, но они пока не достаточно документированы.

– Гибель нескольких сотен тонн форели будет иметь какие-то серьезные последствия?

– На самом деле я не видел таких бешеных заморов рыб, когда идет обычное нефтяное пятно. В таких случаях рыбы мрут, но не в таких масштабах, как в этот раз. И сам этот факт намекает на то, что масло было какое-то странное.

Но думаю, что опасности «отложенных по времени» последствий нет. Для такого водоема, как Енисей, разлив масла не является экологической катастрофой. Хотя, повторю, точно сказать можно будет только после того, как станет известно, что это за масло. Когда компании «Русгидро» задаются простые вопросы: «какова марка масла?» и «какое оборудование было повреждено?», а она отказывается говорить, возникают вопросы, на которые я не могу дать ответы – кроме тех гипотез, которые я уже озвучил.

Роман Крецул, "Взгляд", 16 сентября 2009 г.