Богучанская ГЭС: противостояние науки и техники

Сегодня не успел, значит, опоздал навсегда. Археологи в авральном режиме спасают нашу историю в зоне затопления Богучанской ГЭС. Почему будущее важнее прошлого? Об этом — в репортаже Анатолия Харитонова в программе новостей "Вести-Новосибирск":

Не на моторке, как сегодня передвигаются по Ангаре, а на обычной вёсельной лодке в конце 19 века приплыл к устью маленькой речки Коды иркутский археолог Иван Витковский. На рыбалку, поди, подумали старожилы. Ан нет – на разведку. Там, где чалился, копал. И лопата везде находила преграды: каменные орудия, керамику, украшения. Учёный открыл доселе неизвестные памятники древности. Только спустя 40 лет его последователи начали крупные раскопки: подгоняла мысль о проекте каскада ГЭС. Они прекрасно понимали: бесценное наследие прошлого уйдет под воду.

Иркутск, Братск, Усть-Илимск в кратчайшие сроки получили гидроэлектростанции. Среди противников строительства археологи: сотни стоянок древнего человека затопили водохранилища. И вот очередная ГЭС, Богучанская. Новый предмет старых споров между наукой и техническим прогрессом. Оппоненты, как правило, не знакомы, но при этом желают друг другу только одного – прекращения работ.

Посёлок Вахтовый. Сюда едут со всей России. Достраивать Богучанскую ГЭС.

Плотникам-бетонщикам в ночную смену. Еще уйма времени, говорит бригадир Иван Литовченко, потому и вывел подчиненных на футбольный матч. После игры, подкрепившись в местной столовой, они уедут на плотину. Делать её крепче, выше. Здесь начали обратный отсчёт. 17 месяцев до пуска первых турбин и… масштабного затопления.

Иван Литовченко, бригадир плотников-бетонщиков: "Это никуда не денешься, если мы хотим жить лучше, красивее. Нужно обязательно чем-то пожертвовать".

Но только не своей историей, убеждены те, кто по другую сторону дамбы. Новосибирские археологи сейчас спасают прошлое Приангарья. Спешат. Впрочем, до скорости, с которой растёт водная преграда, им далеко: ученые всего раз копнут, а там, на ГЭС, уже зальют куб бетона. Да и тайга ведь не цех: и в зной, и в холод приходится ворошить грунт, подчас мокрый, вязкий, когда над тобой тучи мошкары. Потому людям науки на руку проблемы оппонентов: простои, текучка кадров.

Анастасия Субботина, начальник Новосибирского археологического отряда: "Археологического наследие мы теряем безвозвратно. Если мы не спасем эти памятники, они все уйдут под воду, – и это конец. Конечно, останутся камни, которые мы будем находить на берегу, может быть, еще лет 50. Но мы никогда не узнаем, из какого контекста они происходят, к какой культуре они относятся, кто их делал".

Спорная ситуация не имеет аналогов. Своей поездкой археологи в какой-то мере обязаны… строителям. Федеральные деньги на экспедицию учёные получили, когда окончательно стало ясно: гидроэлектростанцию всё-таки возведут. И, возможно, через год-два запустят. А ведь до этого масштабных раскопок на территории будущего водохранилища не проводили: плотина была долгостроем. Сейчас специалисты сетуют: все объекты культурного наследия не откопать за раз.

Николай Дроздов, начальник Богучанской археологической экспедиции: "Второй год подряд экспедиция проходит в экстремальных условиях. Экстремальные условия связаны с тем, что конкурсы объявляются очень поздно и деньги на раскопки приходят только в конце августа, в сентябре месяце, что недопустимо".

Впрочем, Богучанской экспедиции ещё повезло: копающих рук много, считает корифей сибирской археологии. Татьяна Троицкая вспоминает: в 50-е лишь горстка энтузиастов исследовала зону затопления, когда в Новосибирске перекрывали Обь.

Татьяна Троицкая, участница археологических экспедиций в 50-е годы: "Было исследовано всего 2 археологических памятника из 74-х. А многие археологические памятники были открыты потом, но было уже поздно".

Тогда мир впервые узнал об Ирменской культуре, распространенной в лесостепях Западной Сибири. Её особенность – гигантские жилища площадью больше сотни квадратных метров. Где скот жил с человеком под одной крышей. Столь необычное соседство было очень удобным: люди с животными как бы взаимно обогревали друг друга. Кстати, именно так на копытных экономили: зимуя в закрытом пространстве, они меньше кушали. Впрочем, тогда властей не волновали тайны Бронзового века. Ими в итоге и пожертвовали. В угоду народному хозяйству. Эвакуированные в Новосибирск заводы остро нуждались в гидроэнергии.

Юрий Абрамов, директор Новосибирской ГЭС в 60-70-е годы: "Безусловно, очень сильно давили на гидростроителей, чтобы скорей, скорей, скорей дать электроэнергию. В 57 году первый гидроагрегат уже дал промышленный ток. Это очень быстро".

Подрядчиков на Богучанах тоже торопят: после аварии на Саяно-Шушенской ГЭС в регионе дефицит энергии. Электричество необходимо, прежде всего, алюминиевому заводу. Его сейчас строят недалеко от райцентра.

Историческая точка в противостоянии науки и техники всё же будет поставлена. Но не здесь и не сейчас. Здесь к следующему сентябрю обещают начать заполнение водохранилища. И археологам придется паковать рюкзаки. А вот на следующую водную преграду – Мотыгинскую ГЭС – ученые зайдут первыми. До ее запуска ещё 10 лет. А пока любой звук, что доносится с Богучанской дамбы, как нож по сердцу археологам и старожилам Северного Приангарья.

Анатолий Харитонов, Ирина Острая, "Вести-Новосибирск", 14 сентября 2009 г.